Право на чужую жену - стр. 4
– Мы можем поговорить наедине? Все очень серьезно. Это действительно вопрос жизни и смерти. Нам угрожают.
– Пойдем. – Саша дернул резко за руку, потащив назад под удивленный взгляд секретаря. Я едва не споткнулась, когда он грубо толкнул меня в сторону стола в своем кабинете, даже не считая нужным рассчитывать силу. – Рассказывай! – таким тоном, будто именно я корень зла и всех случившихся бед.
Схватилась за край стола, пытаясь унять дрожь в руках. Как бы сейчас Саша ни бесновался, ни орал на меня, он не причинит зла. В отличие от тех, кто угрожает нашей семье.
Мне нужно было выровнять дыхание, чтобы продолжать.
– Андрея убили, – выпалила сразу чудовищную правду, ощущая, как дрожат колени. – Я пыталась найти тебя, дозвониться, но ты был недоступен все это время. По крайней мере, по тем номерам телефонов, какие я нашла. Ты знал?
Повисло тяжелое гнетущее молчание. Взгляд мужчины все больше становился похожим на стеклянный.
– Нет. Я был в Израиле.
– Саша, я понимаю, что вы в последнее время не особо ладили с братом. Не знаю, какая кошка пробежала между вами, но... – слова давались с трудом, а последние и вовсе застряли в горле.
Особенно после того, как он шагнул в сторону лаунж-зоны, достал бутылку виски, стакан. Щедро плеснул себе крепкого напитка и выпил его одним глотком.
Сердце заныло в нехорошем предчувствии.
– Когда его похоронили? – глухо спросил, не оборачиваясь.
– Пятого мая.
– Убийцу нашли?
– Нет. И не искали.
Стакан полетел в стену, разлетаясь на мелкие осколки. На гладкой светлой поверхности появились уродливые коричневые пятна.
– Почему? – уточнил будничным тоном.
– Передозировка. Следователи не нашли признаков насильственной смерти. Но я точно знаю, что Андрей не принимал ничего. Я уверена. – Послышался издевательский смешок, но комментариев не последовало. – Он ввязался во что-то опасное. Не угодил кому-то, не взял заказ, перешел дорогу не тем людям. Андрей хорошо зарабатывал, всегда был на виду. Видимо, это и не понравилось кому-то.
Саша резко развернулся в мою сторону. В глазах горечь, смешанная с презрением. Губы искажены подобием ухмылки.
– А ты уверена, что хорошо знала своего мужа?
– Что ты имеешь в виду? – Мне не нравился ни тон, каким был задан вопрос, ни тем более прямой намек, сквозивший в его словах.
Я не сомневаюсь: у мужа наверняка были свои секреты, тайны и темные стороны характера, о которых он не хотел, чтобы я знала. Намеренно ли скрывал или оберегал меня. Но это не значит, что я не заметила бы столь существенные изменения в собственном муже, на которые так бесцеремонно сейчас указал его брат.