Правитель страны Даурия - стр. 52

– И оцень-то правильно, что вы вспомнили о столь великой победе императорской армии, что вы вспомнили, – вклинился в его монолог переводчик. – Перл-Харбор был атакован по плану императора Хирохито, был атакован…

– Так вот, стоило вам устроить еще небольшой «Перл-Харбор» во Владивостоке и Хабаровске – и все Забайкалье уже могло бы находиться под трехцветным флагом российской монархии, верной союзницы Японии. Переводите, господин капитан, переводите! – попытался привести в чувство замершего с приоткрытым ртом переводчика. – Все это принципиально важно.

– Не надо бы так горячиться, атаман, – вполголоса попытался урезонить Семёнова генерал Бакшеев, настороженно поглядывая на японского бонзу. – Тем более что подобные решения принимают не в Хайларе и не в Харбине.

Однако опасения казачьих генералов оказались напрасными. Выслушав всю эту тираду в переводе капитана, Томинага лишь кисло улыбнулся, словно благодарил за некстати высказанный комплимент. Он демонстративно не желал ссориться с господином «атьяманом Семьйоновым». Точно так же, как никто другой из генералов Квантунской армии и чиновников японской оккупационной администрации, еще ни разу не вступал с ним в открытый конфликт: не накричал, не пытался угрожать или каким-либо образом ставить на место. Наоборот, все было по-восточному вежливо, мило, но и… беспросветно бездеятельно. Это-то и приводило атамана в отчаяние – безнадёга….

«Немцы, – рассуждал он, хоть и проигрывали в этой кровавой «русской рулетке», но, по крайней мере, рисковали. Отчаянно и бесшабашно. А япошки обреченно ждали, когда Сталин покончит с вермахтом, развернет всю свою орду и начнет общипывать «Квантунскую непобедимую», как ястреб курицу».

– Кто этот офицер? – неожиданно поинтересовался Томинага сидевшим чуть поодаль от стола, за спиной Семёнова, молодым богатырем.

– Этот? – переспросил атаман, оглядываясь на ротмистра с таким удивлением, словно сам только что узнал о его существовании. – Так ведь ротмистр Курбатов, сын бывшего лихого казачьего офицера царской армии, потомственный князь, в соболях-алмазах. А теперь еще и лучший мой диверсант. Сам Скорцени позавидует, эшафотная его душа.

– Сам Скорцени, да? – почему-то впервые нахмурился переводчик.

– Ну, тот, германский обер-диверсант. Личный агент фюрера по особым поручениям, который похитил Муссолини, – напомнил главком. – Так вот, наш-то похлеще будет. К слову, он еще и мой телохранитель.

– Ротмистр Курбатов? – наконец-то оживился полковник Исимура. – Тот самый, который ходил в Читу в составе диверсионного отряда?