Правило русского спецназа - стр. 21

– Сведения уже просочились, – сказал Небогатов.

– Пока только на уровне слухов, – уточнил Бергер.

– Что значит «нейтрализовать»? – спросил Полубой.

– Есть вещи, которые не позволит сделать честь офицера, – добавил Небогатов, кривя губы.

– Есть еще честь императорского дома, – напомнил ему Бергер.

– Жизнь – цезарю, честь – никому, – процитировал Небогатов. – До сих пор я жил, следуя этому девизу, надеюсь жить с ним и впредь.

– Вот потому тебе и предложили обеспечивать силовое прикрытие, а основную фазу проведет Касьян.

– Угу… Касьяну терять нечего, – хмыкнул Полубой. – Ну снимут с Касьяна погоны в очередной раз, только и всего. Видно, на роду мне написано помереть мичманом. А все-таки что значит «нейтрализовать»?

– Изъять. Или… – Бергер решительным жестом загасил папиросу. – Но это только в крайнем случае. Пока он еще пуще не начудил во славу своей дамы. Короче, либо ты доставляешь сюда, на Династический совет, этого фраера, – Бергер был большой любитель городского шансона двадцатого века и частенько вставлял в речь непонятные слова, – либо он исчезает в необозримом космосе. Как понимаешь, такое э-э… пожелание сделано не от моего начальства, а с самого верха. Причем инициатива исходит от брата императора.

– Ну, Великий князь Михаил Дмитриевич за императора не только сам ляжет, но и всю семью положит. Старая школа, – невесело усмехнулся Небогатов. – Однако я тебе не завидую, Касьян.

– Плевать. – Полубой огляделся. – А что, если нам еще водки заказать?

– Это без меня, – сказал Бергер. – Дела. Извините, ребята.

– Ага, огорошил, как поленом по темечку, и в кусты. Константин, твоя работа оказывает на тебя губительное воздействие. Перебирайся к нам, в морскую пехоту, – предложил Полубой.

– Когда научусь пить, как ты, – усмехнулся Бергер, – а следовательно – никогда.

Оставшись вдвоем, Кирилл и Касьян заказали бутылку коньяку. Разговор не клеился – Небогатову было неудобно за то, что самая грязная работа досталась Полубою, а он при любом раскладе останется в стороне. А Полубой, понимая, что другу не по себе, искал, каким способом разрядить гнетущую атмосферу.

– Слышь, Кирюха, – сказал он наконец, – а может, надраться, как в старые времена?

– Рад бы, да не могу. Верочке обещал, что сегодня пораньше вернусь.

– Ну давай хоть коньяк пить. – Полубой разлил Camus. – А мне жалко Кайсарова. Лихой парень, что бы ни говорили.

– Да, я помню его в деле над Серениусом. Если бы не его перехватчики – гореть «Славе Синопа» как свечке.

Полубой приподнял рюмку, они чокнулись, выпили, взялись за порезанный дольками лимон.