Правильная девчонка - стр. 15
– Я не собираюсь стареть.
– Молодость не вечна, хочешь ты того или нет.
– Ты, наверное, в философском институте учился. На факультете зануд, – усмехнулась Вика.
– Мне с тобой интересно. – Он не сводил с нее глаз.
И это почему-то ее почти не раздражало.
– А мне с тобой нет.
– А ты выпей. И вредность пройдет, – засмеялся он.
– Ну, если за вредность, то не чокаясь!..
Она выпила, бросила на язык дольку лимона и закрыла глаза, чувствуя, как ароматно-горькая волна хмельными струйками растекается по крови. Судя по звукам, Родик выпил также.
И вдруг он оказался рядом с ней. Сначала она почувствовала его дыхание, а затем тепло прикосновения.
Вика открыла глаза и возмущенно глянула на него. Он стоял на коленях и ладонями касался ее ног, не опираясь на них. И все так же завораживающе смотрел ей в глаза.
– Ну что, вредность не ожила?
– Не ожила, – кивнула она.
– Я могу тебя поцеловать?
– Можешь.
Он потянулся к ней, но Вика его оттолкнула.
– По телефону. Можешь пожелать мне приятных снов и чмокнуть в трубку.
– И тогда я тебе приснюсь? – улыбнулся он.
– Да, верхом на белом коне… Задом наперед. И шиворот-навыворот.
– Жестоко.
– Где ты живешь? На какой улице?
– Улица Новая, дом девятнадцать.
– Не знаю такую.
– Если улица Новая, значит, она недавно появилась.
– Долго ехать?
– Полчаса.
– Через сорок минут жду звонка. С твоего домашнего телефона.
– Жди.
Родик поднялся, собрался уходить. Вика проводила его до двери.
– Можно я поцелую тебя с мобильного телефона? – спросил он, поворачиваясь к ней.
– Нет, с домашнего.
– Но так я не почувствую вкус твоих губ.
– А ты попробуй.
– Попробовать я должен твои губы. Прямо сейчас. Чтобы запомнить их вкус… И я сделаю это!
Он решительно приблизился к Вике и ловко поймал ртом ее губы. И это была та самая решительность, которая, застав женщину врасплох, делает ее бессильной. И Вика попалась на этот прием. Дернулась раз-другой, пытаясь вырваться, и затихла как пловец, уставший плыть против течения. И поплыла вниз по реке как безвольное бревно.
Да и глупо было бы сопротивляться. Она же не девочка, и Родик это поймет. И посмеется, вспоминая, как она изображала из себя недотрогу.
Родик вел себя как опытный мужчина, привыкший к легким победам над женщинами. И целовался он со знанием дела. И язык его проник под губы лишь после того, как Вика созрела для этого.
Если он хотел разгорячить ее желания и распалить воображение, то ему это удалось. Вика созрела и для большего, чем глубокий поцелуй. Но Родик не торопился. Он страстно целовал ее в губы, его руки также не знали покоя, но время шло, а Вика все еще оставалась в одежде. И в горизонтальном положении. А страсть, она как сырой порох – сначала горит медленно, а потом быстро. Выгорает дотла и затихает. Если, конечно, пожар не перекинется на следующую пороховницу.