Правила виноделов - стр. 53
– Если он уже такой большой, что заглядывает в бачки, значит пора его учить, – ответил Святой Кедр.
Скорее всего, слова Кедра значили: такой большой, что может разобраться в содержимом бачка. После родов и аборта в бачок отправлялось почти одно и то же: кровь и слизь, вата и марля, плацента и лобковые волосы. Сестры наперебой уверяли доктора Кедра, что для аборта лобок пациентки можно не брить, но Кедр был неумолим: раз вся работа – Господня, говорил он, ни в чем не будет различий. Бачки, которые Гомер носил к мусоросжигателю, содержали вещественную историю Сент-Облака: обрывки шелковых хирургических ниток, мыльную воду от клизм и еще то, что Гомер (боялись сестры Эдна и Анджела) мог бы там невзначай обнаружить, – «продукты зачатия», другими словами – человеческие эмбрионы или узнаваемые их части.
Он и обнаружил, узнав таким образом (ему было уже тринадцать – несчастливое число), что в Сент-Облаке извлекают на свет божий и тех, кто «дергается» и кто «не дергается». Возвращаясь однажды с пустым бачком в больницу, он увидел на земле человеческий плод, выпавший из бачка на пути к мусоросжигателю. Откуда здесь взялась эта странность, подумал Гомер, с неба, что ли, упала? Нагнулся, поднял и стал искать взглядом гнездо. Но деревьев поблизости не было. А птица не может снести яйцо на лету, да и упади оно здесь, рядом осталась бы скорлупа.
Может, это выкидыш какого-нибудь животного? В сиротском приюте, особенно если при нем такая больница, слово это не редкость. Но какого? Весил он меньше фунта, длина – дюймов восемь, на почти прозрачной головке что-то темнеет, да ведь это зачатки волос, не перьев; на сморщенном личике как будто брови, заметны даже ресницы. А это что за бледно-розовые точечки на груди величиной с большой палец? Неужели соски? А крохотные скорлупки на кончиках пальцев рук и ног – это же ногти! Держа находку в ладони на вытянутой руке, Гомер помчался прямиком к доктору Кедру. Кедр сидел за пишущей машинкой в кабинете сестры Анджелы, печатая письмо в Новоанглийский приют для малолетних бродяжек.
– Я что-то нашел, – сказал Гомер и протянул руку.
Кедр взял у него плод и поместил на белый лист бумаги, лежащий на столе сестры Анджелы. Плоду было месяца три, от силы четыре. До аборта он, по-видимому, еще «не дергался», но был уже близок к этому.
– Что это такое? – спросил Гомер Бур.
– Работа Господня, – сказал Уилбур Кедр, главный святой Сент-Облака.
Ибо сию минуту ему открылось: это тоже работа Господня – учить Гомера всему, что он знал сам. Дабы мальчик умел отличить добро от зла. Работа Господня – тяжкий труд, но, раз уж хватило духу взвалить его на себя, исполнять его надо наилучшим образом.