Правила обманутой жены - стр. 19
Это так больно, словно без наркоза отрезают руку или ногу. Заживо сдирают кожу. Я даже дышать перестала от этой боли. А ему было все равно. Дима повернулся спиной ко мне, чтобы выйти из кухни. И тут у Сережи начался приступ. Сыночек побелел, губы его затряслись.
– Больно, мама! Очень больно! – захрипел он, скрючившись.
–Сейчас, милый. Мама тебе поможет! – я бросилась к шкафчику, схватила аптечку, высыпала ее содержимое на стол.
– Что ты стоишь, Дима? Налей воды! – закричала я.
– У него ничего не болит, – процедил Дима сквозь зубы. –Ты же помнишь, что врачи сказали: это не физическая боль.
– Какая разница? Это твой сын! Как ты так можешь?
– Если бы ты не устроила истерику, никакого приступа не было бы, – Дима взял стакан, налил воды и протянул Сереже.
Ребенок попытался взять стакан, но руки сковало судорогой. Я схватила стакан и поднесла его к губам сына.
– Вот, сыночек, прими успокоительное. Сейчас будет легче, милый.
Дима, как истукан, стоял рядом. И его губы сомкнулись в тонкую упрямую нить. У него тоже был приступ. Только не боли, а упрямства.
– Уйди, пожалуйста, – прошептала я. – Просто уйди, Дима.
– Да в кайф! Видеть не могу, когда он исполняет! – Дима вышел из кухни.
Я обняла Сережу, усадила на колени и начала тихонечко раскачиваться. Сыночек постепенно успокоился в моих руках. Никому мы не нужны, кроме друг друга. Никто нам не поможет. Я обвела взглядом уютную и обжитую кухню. Утром я зашла сюда замужней женщиной. А выйду одинокой. Дима еще со мной. Но его уже нет. Он где-то далеко, в чужой жизни, у чужой женщины.
– Давай, сыночек, отведу тебя в постель. Полежишь сегодня, отдохнешь, – я поцеловала теплый висок с тонкой кожей, под которой билась голубая жилочка.
– Не хочу, – покачал головой Сережа. –Сегодня контрольная. Потом придется одному писать. Мне уже лучше, мам, – он обнял меня за шею и прижался щекой к моему лицу.
Вот он, мой любимый мужчина. За одно такое прикосновение можно все отдать. Ничего, мы справимся. Мы сильные. Словно читая мои мысли, Серёжа прошептал:
– Мы с тобой супергерои. Я нарисую комикс о нас. Продадим за миллион и уедем, куда захотим.
– Только не рисуй меня в синих трико, ладно, сынок? Пожалуйста!
– Хорошо, – улыбнулся он. – У тебя будут белые трико.
– Боже упаси! Белый маркий и полнит!
– Мам, ну ты же идеальная супер-женщина! Тебе все идет. И потом кровь врагов сама стечет с трико, потому что они из такого супергеройского материала, который не нужно стирать. Он сам не пачкается.
– Ну ладно, если стирать не нужно, тогда можно и белые.
Я отвезла Сережу в школу и поехала в ателье. Не дай бог, если бы дизайнер Ульяна Сериенко, которой оно принадлежало, узнала бы, что мы между собой называем ателье ее супер-фэшн-бутик-студию дизайна. Она бы инфаркт получила. А я за годы работы в этом ателье так и не научилась выговаривать его полное название.