Правила эксплуатации, или Как не выйти замуж. Книга 2 - стр. 59
– Папочка, когда мамочка проснется? Бабуля плачет и прогнала меня…
Я резко развернулась и тут из сеней показалась сама девочка, которая показалась мне слишком бледненькой и растрепанной, словно никто не занимался ее опрятностью и распорядком дня. Она осунулась, некогда пухлые румяные щечки опали, отчего глаза были слишком большими и выделялись сильнее от покрасневших век. То ли от недосыпания, то ли от слез.
Василий на этот вопрос, только скорбно опустил голову и печально промолчал, а затем с вопросом и болью посмотрел на меня.
– Тетя Дарина! – заметила девчушка и улыбнулась без былого восторга, но я все равно порадовалась, что хоть кто-то хочет меня тут видеть. И в то же мгновение я застыдилась недавних мыслей и поняла, что теперь ни за что не уйду из этого дома, пока не увижу, что происходит в его неприветливых недрах.
Преисполнилась еще большей уверенностью, когда почувствовала прикосновение к своей ладони, а после как-то само вышло, что я вцепилась в палец демона, как за последнюю соломинку. Но дышать стало легче.
– Покажи мне ее, – потребовала я от друга, а после твердо встала на крыльцо, стараясь не предавать значения неприятному покалыванию и ознобу, что бежали по телу с каждым новым шагом. И чем глубже в дом я заходила, тем больнее становилось.
Кажется, демон своего пальца все же лишится и придется возвращать его с недокомплектом – настолько сильно я сжимала его. То ли переживая за сохранность пальца, то ли еще по какой причине, но когда я вошла в душную горницу и едва не споткнулась от духа безнадежности и… смерти, как бывает на похоронах, демон полностью обхватил мою ладонь, сжал, а после положил вторую руку мне на плечо.
С предположением о том, что обстановка в доме гнетущая – я не прогадала: полумрак, спертый воздух, занавешенные плотным полотнищем окна, редко трещащие в печи поленья и запах горелой каши. Неудивительно, что Настенька исхудала на такой диете.
В затемненном углу за занавеской послышались всхлипы, и я почти не сомневалась, что звуки принадлежат хозяйке дома. А вот когда Настенька побежала в тот же угол, я догадалась, что и Дарья находится там же. Что подтвердилось, когда следом за дочерью, к занавеске подошел и Василий, а после убрал ее в сторону, открывая койку, на которой обездвижено лежала и тяжело дышала Дарья, чей живот высоко возвышался под одеялом. Агафья тихо плакала в изголовье. На меня она только подняла запавшие какие-то безжизненные глаза, а после равнодушно отвернулась.
Эта картина настолько впечатлила и испугала меня, что я не могла подобрать слов, чтобы что-то произнести.