Правила эксплуатации, или Как не выйти замуж. Книга 2 - стр. 51
– Подробнее, – потребовала я, забыв даже о том, что являюсь жертвой. Эх, вышла из роли. Рано мне, видать, покорять театральные подмостки. Ну, да ладно, переживу. Сейчас куда важнее послушать Тихона. Быть может, и он не обратит внимание на перемены во мне.
– Болезни странные просто с ног стали валить людей. Всего за ночь, а то и несколько часов. У меня уже больше десятка таких. А до этого лесники и охотники ушли в лес и не возвращались. Даже те, кого отправляли на поиски первых, а затем и вторых. Опытные, бывалые… были, – добавил он, пресекая вообще любую возможность на глупые предположения, что они куда-то забрели или нарвались на диких зверей. Если уж Тихон говорит, что опытные и бывалые, тут можно не сомневаться, что им и зверье и духи не страшны, так как давно научились и с теми, и с другими дружить и управляться. Зверье по следам определять и обходить десятой дорогой, а духов просто уважать и задабривать, и тогда те ни в жизнь не обидят.
С чего бы деревенским изменять себе и злить тех или других – непонятно и, да и вообще, едва ли вероятно. Потому, да, ситуация тревожная.
– Что за болезни? – задал очередной вопрос демон, пока я размышляла, но быстро прислушалась.
– Мы не можем сказать, – пожал Тихон плечами, отчего-то пряча глаза. – Жар, иногда кашель, но все больше больные просто… спят и бредят, словно их кто-то мучит. Не просыпаются, сколько ни толкай, бывает днями. А уж если проснутся ненадолго, не едят, не пьют, не разговаривают, и снова сознание теряют. Они как будто… медленно умирают и чахнут с каждым днем. А дети…
– Дети? – на рваном выдохе переспросила, а староста… будто с виной отвел взгляд.
– Кто эти больные? – переиначил вопрос Володя, в голосе которого послышался холод.
– Трое детей, женщин пятеро и восьмерых мужиков хворь с ног свалила. Все молодые и здоровые. Им и тридцати нет никому…
– Дарья? – коротко спросила я, а Тихон скорбно вздохнул и нехотя кивнул, отчего у меня кулаки от ярости сжались, а я ощутила, как злость застилает холодный рассудок. – Почему? Почему вы молчали? Почему не сказали и не обратились ко мне? – дрогнувшим голосом, с тщательно сдерживаемой яростью и обидой, задала я вопрос.
– Хворь явно не естественного происхождения. Волшба замешана. Нехорошая…
– Вы думали, что это моя вина? – не поверила я своим ушам, распахнув ресницы и с недоверием посмотрев на старосту. Тот не пожелал смотреть в мое лицо. Вместо этого, рассматривая сцепленные перед собой руки, мрачно произнес:
– В нашей округе больше никто, кроме твоей семьи не занимается волшбой, Дарина, – произнес он, как отрезал, потому уточнять смысла не было. – Деревенский совет, при поддержке церкви, единогласно решил, что нужна помощь тех… кто с волшбой знаком.