Правила боя. Исток - стр. 19
Я не из тех женщин, которые хороши из любого положения, а подступиться ко мне сейчас можно только спьяну или сослепу: потрепанная рубашка выпущена из штанов, которые за неделю жизни в лесу подозрительно на мне болтались, ресницы и брови наверняка выгорели, а волосы заплетены в толстую косу. Сама по себе коса была ничего… может, на нее польстился…
– Вы меня испугались?
– Что вы, милсдарь! Просто мучаюсь догадками, отчего такой почтенный молодой человек заинтересовался моей никчемной персоной.
Он смеялся так, будто я удачно пошутила. Но глаза не смеялись, только рот.
– Боюсь, сударыня не раз слышала подобные ответы.
– Но я все равно с удовольствием послушаю, – весело сказала я, пятясь от него. Мой кавалер это заметил, резко махнул рукой, будто шутливо приветствуя кого-то.
К горлу лег нож.
– Я видел тебя с колдуном из Инессы, – начал объясняться белобрысый.
– С каким именно? – задиристо уточнила я.
– А ты не промах. Хотя не знаю, что он в тебе нашел.
– Тебе не найти, ума не хватит. – Хамить не стоило, нож сильнее впился в горло. Лишь бы не прорезал кожу.
– Где этот ублюдок? Я видел вас вместе вчера! – Значит, речь шла о Майорине. Уже легче.
– Гуляет. Я ему не нянька.
– Дура, я убью тебя, а выродка этого все равно найду. Неужто жить не хочешь?
Язык мой заметал вперед меня:
– Без него мне и свет белый не мил. Но ты меня не убьешь, убьют твои слуги, а ты будешь смотреть, как они меня убивают, как все трусы. – Породистое лицо залилось краской, вот кому надо было жить в лесу с колдуном, уж тот бы отучил его злиться. А язык надо бы откусить. Он кивнул своему слуге, лица того я не видела. Нож исчез, теперь на шею мне давила жилистая рука. Белобрысый размахнулся и заехал мне кулаком в живот. Воздух со свистом вылетел из легких, я скрипуче застонала.
– Говори. – Все равно ведь найдут. Предупредить бы… Второй раз он ударил меня по почкам.
– «Большой ясень», – выдавила я. Белобрысый сделал подручному знак, тот плотнее прижал меня к себе. Белобрысый снял кожаный браслет с моего запястья и ушел.
Первое, что сделал подручный, связал мне руки и ноги. Я брыкалась, пыталась вырваться, но после ударов белобрысого двигалась вяло. Слуга затянул последний узел и бросил меня на камни. Я больно ушиблась щекой о гальку, но кожа удержалась – не лопнула.
Лежать на холодных камнях со стянутыми за спиной руками не слишком умиротворяющее дело. Злиться в таком случае естественно. Я старательно убеждала себя в этом. Злиться надо так, чтобы только разбудить исток. Но вожжи не отпускать. Исток лишь часть меня, часть, которая мне подчиняется…