Правила бессмысленного финансового поведения - стр. 8

3. Королев Николай Макарович, 1878 г., гардеробщик Малого Театра. Обнаружено: 449 руб. 50 коп. серебра[5].

И другие. Чтобы изъять серебро, произведено 485 тыс. обысков, 9,4 тыс. арестов, отобрано 2,3 млн. рублей – серебряных разменных монет (на 27 сентября 1930 г. по СССР)[6].

Доллары? В декабре 1931 – феврале 1932 г. «массовая операция по валюте» ОГПУ. «Были отмечены повальные обыски, которые, как правило, не давали результатов. Это объяснялось тем, что валюту, как правило, хранили в земле, в дровах, в стенах и т. д. Было отмечено, что результативность могла быть достигнута агентурной проработкой и сознанием арестованного, но отнюдь не обыском»[7].

Столовое серебро? «Циркуляром № 404/ЭКУ от 20 сентября 1931 года давались указания на места об изъятии золотых и серебряных предметов домашнего обихода. Согласно этому циркуляру органы ОГПУ стали изымать у населения все ценные вещи. В связи с тем, что это уже было большим перебором, то циркуляр № 572/ЭКУ от 19 сентября 1932 года еще раз разъяснил, что изъятие золотых и серебряных предметов домашнего обихода должно производиться только в тех случаях, когда количество их является товарным и представляет валютную ценность или же хранение их носит явный спекулятивный характер»[8].

В 1930 г. ОГПУ изъяло семейных ценностей на 10,2 млн золотых рублей (иностранная валюта – 5,9 млн руб., золото в монетах и слитках – 3,9 млн руб., серебро (изделия, лом, слитки, монеты) – 0,4 млн руб.). На 15 млн руб. – к маю 1932 г. Документ из архивов, мнение Сталина: «надо сказать спасибо чекистам» [9].

Как поборникам индустриализации, конечно.

Если вы уехали за границы России по политическим побуждениям, то ваше имущество конфискуется, если вы не вернулись к моменту конфискации. Так гласит ныне действующий Сводный Закон от 28 марта 1927 года «О реквизиции и конфискации имущества» в статье 13.

Так что зарывать клады бесполезно. За кладами не возвращаются. Знаменитый нарышкинский клад из двух тысяч с лишним предметов столового серебра, пяти сервизов, таился в Петербурге, на улице Чайковского, 29, среди коммунальных квартир, под полами, в замурованной комнате полтора на два метра. Сиял, не окислился, когда нашли его в мешках, пропитанных уксусом, завернутым в газеты от осени 1917 года. Дело было 95 лет спустя, в 2012 году. Нашлась и внучка, 84 лет, конечно, в Париже. Дело было безукоризненное – на каждом предмете нарышкинское клеймо, личная вещь. А отдать ее нельзя. И клад осел в Константиновском дворце (ныне – государственном).