Правила бегства - стр. 18
Плотниками у Рулева работали три брата, три владимирских мужичка. Они завербовались на Север «для поправки избы», как сказал старший брат, и были перехвачены Рулевым на аэродроме в Столбах, где люди ждали отправки на объект по месяцу и больше.
Старший из братьев, Федор Филиппович, в прошлом майор, начальник склада, еще не утратил ни майорских щек, ни вдумчивости в обращении, свойственной снабженцам. Он пожал руку Рулеву, мне и шоферу, вежливо закурил и осведомился о поездке.
– Как положено быть, – ответил Рулев, оглядывая дом.
– Поездка окончилась благополучно. Очень хорошо, – констатировал майор.
– Федор! – заорал с конька второй по возрасту – Мишка. – Опять филонишь, крыса складская!
Мишка был человеком несдержанным: в армии не вылезал из штрафбата и старших ни во что не ставил. Он был маленький, худой, рыжеватый, и в глазах его вечно висел неизвестный, но сложный вопрос, на который так охочи заковыристые деревенские жители.
Младший, Ленька, прилаживал дверную коробку и беззаботно насвистывал, не обращая на братьев внимания.
– Говорят, плотники в Медвежьем получают до пятисот в месяц, – сказал майор.
– А у вас в прошлом месяце по скольку вышло? – быстро спросил Рулев.
– По триста семьдесят.
Оба других брата затихли, вслушиваясь в разговор.
– Значит, вам остается еще дожать на сто тридцать в месяц, – сказал Рулев. – Я не возражаю. Напротив – всячески поддерживаю.
Мишка на крыше весело засмеялся.
– Учу я тебя, Федор, учу, – сказал он, – что вкалывать надо. Ты же сейчас колхозник. А колхознику платят только за труд.
Ленька улыбнулся. Он жил, как мне кажется, в каком-то своем, тихом и уравновешенном мире.
– Может быть, все-таки надо нам было в Медвежий лететь? – вежливо, доверительно спросил майор.
– А кто мешает? – спросил Рулев.
Майор промолчал.
– Лети, майор, лети, – сказал Мишка с крыши. – Я тут останусь. Пока улицу начальнику не построю, отсюда не тронусь. Верно, товарищ Рулев?
Рулев лишь посмотрел вверх. Ленька приладил одну сторону коробки и перешел на вторую.
– Может быть, нам расценки повысить? – сказал майор Федор Филиппович. Мысль эта, видимо, давно у него была обдумана.
– Взрослый вы человек, – громко сказал Рулев. – Вы ведь за жизнь знаете? Ведь правда, знаете?
– Знаю, – согласился Федор Филиппович.
– Ну так зачем глупости говорить? Говорить надо о деле.
Рулев пошел к вездеходу.
Мишка на крыше снова радостно рассмеялся.
– Начальник! – крикнул он. – Даю слово штрафбатовца. Через три дня и этот очаг будет готов. Эх, вспомнишь Мишку!
Мы оглянулись. Мишка сидел на крыше – телогрейка, валенки. В одной руке победно поднят топор, в другой зажат пучок гвоздей, и шапка заломлена – «где наша не пропадала».