Праведница - стр. 38
«Не буду», – сказала она, встав между матерью и отцом. Она чувствовала, как мать крепче сжимает ее за локоть, силясь утянуть дочь назад.
Однако Пиппа больше не хотела, чтобы мать заступалась за нее.
Пиппа даже не дрогнула, когда отец схватил ее за запястье и дернул ближе к себе, и его пьяное дыхание окатило ее лицо, из-за чего ее чуть не стошнило.
«Ты моя дочь, – сказал он. – И ты будешь делать так, как я сказал».
Пиппа задрожала, но приказала своему страху обратиться в гнев.
«Я больше тебя не боюсь, – ответила она. – Я забираю мать, брата и сестру, чтобы они были в безопасности. Если хочешь уничтожить себя, я не могу тебя остановить, однако не позволю забрать и их».
Он обнажил зубы, а потом без предупреждения дал Пиппе пощечину, звук которой разнесся эхом в тишине.
Пиппа прижала руку к щеке, ощущая горячее прикосновение отца, которое будто бы просочилось сквозь кожу и запульсировало вместе с сердцем. Ее охватило чувство стыда. Стыда, пронзившего до глубины души. Такого, от которого Пиппа не могла избавиться. Слезы выступили на глазах, однако она продолжила смотреть на отца и заставила герцога Ашмора отвернуться первым.
Он вздрогнул, будто на короткое мгновение осознал, что натворил, а потом гневно нахмурился. Конечно, он был уверен в своей правоте.
«Я скорее сожгу этот дом к чертям вместе с нами, чем позволю кому-либо из вас меня ослушаться». – И снова он схватил Пиппу за запястье, подтащив к себе так, чтобы грозно нависнуть над ней.
Она не показала паники, однако страх змейкой пробежал у нее по позвоночнику. Отчасти Пиппа искренне верила, что отец скорее сожжет семью заживо, чем позволит себе потерять главенство над ними.
«Ричард, – тихо проговорила за спиной Пиппы мать. – Пожалуйста. Остановись». – Она рыдала как раненое животное.
Отец сердито уставился на Пиппу, горло у него задергалось.
«Ослушаешься меня, Филиппа, и будешь заботиться о себе сама». – Его красные глаза буквально впились в нее.
Пиппа сделала глубокий вдох, пытаясь побороть слезы. Приказала им не катиться по щекам. Ей хотелось разозлиться достойно. Ударить отца по лицу и накричать на него за все, что он сделал, и за все, что не смог сделать. Он позволил родным все потерять, а сам напивался и играл в азартные игры и развлекался со шлюхами, уничтожая последние капли уважения общества к своей семье.
А теперь он еще и угрожал своим родным физической силой. За спиной раздались тихие шаги. Мать начала рыдать еще громче.
«Пиппа?» – растерянный и заспанный голос Генри прорвался сквозь жалкие стоны матери.
«Все в порядке, Генри», – ответила Пиппа спокойным тоном.