Правдивая история Золушки - стр. 37
Мне снилась ночь. Та самая качающаяся ночь, когда волны неспешно шуршат, бережно омывая пристань. Та самая ночь, когда чайки взлетают высоко в небо, а их крик сливается с ветром и уносится далеко-далеко, чтобы не нарушить этот покой. Та самая ночь, когда все еще пахнет дневной жарой, будто раскаленным песком, но звезды уже дарят прохладу, окутывая свежестью.
Та самая ночь, где были только я и он.
Я словно вновь стояла у борта корабля. Черный плащ развевался, подергивался на ветру, а платок скрывал мое лицо. И он стоял там. Все те же темные одежды. Все та же несуразная трость, что вообще не вписывалась в его образ. Все те же по-простецки короткие волосы и взгляд темных глаз, что сосредоточен, внимателен к каждой детали. И шрам – тот самый шрам на подбородке, что до сих пор оставался для меня тайной.
Он стоял там – внизу, у самого трапа, и будто чего-то ждал. Недвижимый, словно скала. Уверенный в себе на все сто процентов. Под этим взглядом я неизбежно смущалась, а сердце ударялось о грудную клетку так неистово, так дико, будто хотело вырваться на свободу. В глубине души я желала, чтобы он поднялся. Мысленно звала его изо всех сил, словно он мог бы меня услышать, но Дэррек продолжал стоять на месте. Стоять и смотреть на меня.
– Покажи мне свое лицо… – Вместе с собой принес ветер чужие слова, что насквозь были пропитаны твердостью. Еще не приказ, но уже и не просьба. – Покажи мне свое лицо…
Руки перестали мне принадлежать. Они сами собой начали снимать платок с моего лица, а я все шептала: «Нет, нет, нет…» Сопротивлялась, но тело мое было мне не подвластно. Его окутала чужая магия – она и управляла, тогда как я во что бы то ни стало решила проснуться.
И проснулась.
Только засыпать вновь было страшно и как-то не по себе. Словно если усну, то вновь могу вернуться туда, и он увидит мое лицо. Понимала, что это всего лишь сон, но возбужденное воображение утихать не желало.
Настроение было ни к черту. Мне представлялось, что, попади я в столицу, любое бюро сыска оторвет меня с руками, а потом даст рекомендательное письмо для императора, но реальность, как всегда, оказалась жестокой. Нет, я прекрасно знала, что женщины не работают в этой отрасли, но мои умения говорили сами за себя, тогда как предрассудки не давали этим снобам рассмотреть во мне явный талант.
Сколько бюро я вчера обошла? Не счесть. К вечеру ноги гудели от усталости, но я осталась ни с чем. Казалось бы, чего волноваться? Золотых в запасе предостаточно не только для того, чтобы отремонтировать «Неуловимого Странника», но и чтобы спокойно жить, не заботясь о деньгах, как минимум пару месяцев…