Правдивая история Золушки - стр. 2
– Говорят… – придвинулась я ближе, переходя на шепот.
– Что? Что говорят? – торопила она меня, желая получить новую тему для разговоров на весь день.
– Говорят, что буквально на днях…
– Что? Что произойдет?
– Причалит к пристани судно. Но судно то нельзя будет ни потрогать, ни забраться на него, потому что…
– Почему же? Ну, не томи!
– Да потому что Вершитель на этом судне заберет всех сплетниц, что лезут не в свое дело, – сказала я уже нормальным голосом, широко улыбаясь.
– Ах ты!.. Ах ты поганка бесстыжая! – попыталась она меня огреть по спине мокрой тряпкой, но, рассмеявшись, я ловко увернулась, чтобы подхватить плетеную корзинку и продолжить свой путь.
Настроение заметно улучшилось. Солнце ласково гладило лицо и руки, что, благодаря коротким рукавам платья, были открыты. Вьющиеся волосы я давно приловчилась убирать под платок, завязывая его на затылке, но непослушные пряди то и дело выбирались наружу, прямо как сейчас. Пришлось остановиться, чтобы убрать их.
– Доброе утро, Авелина! – шкодливо поклонился мне паренек, что торговал газетами.
– Доброе утро, Сереж! Как поживает твой папенька?
– Твоими молитвами!
– Доброе утро, Авелина! – крикнул извозчик, направляя лошадей в сторону пристани. – Как сегодня море?
– Как всегда, непредсказуемое.
– Доброе утро, Авелина!
Отовсюду слышались с детства знакомые голоса. Я знала этот городок, что ютился у самого моря, как свои пять пальцев. Каждое утро все повторялось с точностью до слова. Казалось бы, постоянство – залог стабильности, но мне хотелось большего. Хотелось новых открытий, знаний, умений. Спокойные будни – это не для меня. Слишком быстро становится скучно…
Только я подумала о том, что стоит скорее уносить ноги из этого городка, как произошло нечто неординарное. Необычное для такого привычного утра на рынке.
– Авелина! Авелина, ты-то мне и нужна! – почти бегом направлялся ко мне запыхавшийся пекарь.
Дядюшка Грэг держал свою булочную в самом конце рынка вот уже тридцать шесть лет, но я еще ни разу не видела, чтобы он оставлял свое рабочее место посреди дня. Тем более что покупателей на рынке в это утро было предостаточно.
– Я уже боялся, что придется бежать за тобой в «Черную Орхидею», – остановился он подле меня, сгибаясь, будто под тяжестью.
«Черной Орхидеей» называлась наша лачуга, что размещалась на перекрестке двух центральных улиц. Это имя значилось на вывеске еще с тех пор, как мама только-только начала заниматься контрабандными перевозками. В основном заказы поступали от простого люда, но частенько к нам заглядывали и аристократы, чтобы подкинуть задачку, кажущуюся невыполнимой. Но только кажущуюся.