Правда выбора - стр. 7

– Поди! Староста маковский тебя требует!

Олонец направился вперед, Аким же следовал за ним в паре шагов, поигрывая дубинкой, как будто вел его силой. Зоб осклабился, заворочал бородой.

– Нако! Принесло кого! – воскликнул он, – Пошто, Имляков, вздумал принять мое слово? Да поздно! За тобой землицы нет! А за почесть твою благодарствую. Пистоли, да пищалька, да сабелька твои мне по нраву пришлись. Жаль не поднес, пришлось мне своими руками брать.

Люди Зоба подобрались ближе, предчувствуя потеху. Кто-то хохотнул. Плотники тоже остановили работу, смотрели.

– Поздорову тебе и людям твоим, Зоб, – спокойно ответил Олонец в глаза Григорию, – должно тебе к приказчику быть. Для сыску и правежу. А ружье мое выйдет твоей вины знаком.

– Меня?! К правежу?! – Григорий мотнул головой, его покатые плечи заходили волнами.

Олонец твердо кивнул:

– За воровство37 против государя – погром и убойство князца Союра рода Имла. Да с ним – всех людей его, и моей женки и малых сыновей!

– Врешь, бахтило! Калмыки Имляковых погромили! – оскалился Зоб, и глумливо добавил. – я о том уже знаю и скаску38 по приказчика приготовил!

– Ты и твои люди сделали, – мрачно ответил Олонец, – Тому верные знаки есть. Горелый фитиль пищали твоего человека Естафьева, бумажка табаку, Василь Черкас пьет!

Черкас, который стоял тут же рядом и дымил трубку, никого не стесняясь, возмутился:

– Тю! Та й що? Всякий тютюну может палить!

Остальные засмеялись. Григорий улыбнулся, разводя в руки стороны:

– Нечего с нас взять. Калмыки были!

Олонец стиснул зубы, сжал кулаки:

– Учинил злодейство – ответь!

– Великое дело! – хмыкнул Зоб, – инородцы! И то предлагал по-хорошему. Близ Маковского соболь испромышлился весь. Так что мне как жить? Промышленникам моим что, с лыка уху варить?

– По закону жить! Не государева закона, так божеского побойся!

– Смехом зовешь! Что мне закон? – гордо надулся Зоб, – на меня в Москве уже грамота писана, жалуют меня сыном боярским! Подо мной теперь и Маковская, и Ямышская волость будут с тобой вместе! Убирайся, убогий, делай чего ты там делаешь? Молись, постись, быват, полегчает.

Аким за спиной Игната дал знак еще двоим подобраться поближе.

– Ступай, болезный, – посоветовал Плаха.

Однако взбешенного Олонца было уже не остановить:

– Добром тебе говорю!..

– А не то что? – зарычал Зоб, – Грозить?! Мне?!

Он сжал кулак и дернул головой, давая знак Плахе. Тот уже давно держал дубинку наготове и тут же ударил Игната по голове. Олонец, измученный тяжелой и бессонной дорогой, колодой свалился наземь. Двое других, Естафьев и Пронька Бобыль, подобравшиеся ближе тут же подскочили и принялись ожесточенно избивать Игната ногами. Слободские смотрели молча.