Правда о Мелоди Браун - стр. 2
– Нам придется забрать девочку в больницу, – подошел к ним какой-то человек. – Нужно хорошенько ее обследовать. Мало ли что.
Мать согласно кивнула.
– А я останусь здесь, – сказал отец. – Присмотрю как тут и что.
Все трое, как один, развернулись – и увидели перед собой шокирующее зрелище того, как их дом разваливается, исчезая прямо на глазах, обращаясь в золу и обгорелые руины.
– Это был мой дом, – произнесла Мелоди.
Родители молча кивнули.
– А вы – мои мама и папа.
Они снова кивнули и привлекли девочку в свои объятия.
В родительских руках Мелоди почувствовала себя в безопасности. Она вспомнила, как всего несколько мгновений назад она лежала в своей постели, и пара сильных рук, вытянув ее из кровати, пронесла через горящий дом к свежему воздуху.
Это было все, что ей удавалось вспомнить. Спасший ей жизнь отец, взирающая на нее с неба луна да юная испанка на картине, уверяющая ее, что все непременно уладится.
Мелоди легла на белоснежную простынку на носилках. Дверцы машины захлопнулись, и «Скорая» повезла ее в больницу. Все шумы, огни, все звуки разрушения скоро истаяли где-то позади.
– 1 –
Когда Мелоди Браун было девять лет и три дня, ее дом сгорел дотла. Пожар уничтожил все, не оставив ни единой детали одежды, ни единой игрушки, фотографии или старой рождественской открытки. Однако не только скромное имущество девочки унес безжалостный огонь – он забрал и все то, что хранилось у нее в памяти. Мелоди Браун не помнила почти что ничего о том, что было до ее девятилетия. Более раннее детство оставалось для нее полнейшей тайной. В памяти уцелели лишь два воспоминания о тех годах, причем оба нечеткие и сиюминутные, как внезапно налетевшая метель. В одном она стояла на спинке дивана и, вытянув шею, выглядывала в высокое окно. А во втором – нежно благоухающая кроватка в какой-то тускло освещенной комнате, стеганое шелковое одеяльце кремового цвета и крошечный младенец в колыбели. У этих отрывочных воспоминаний не было ни малейшего контекста – они существовали как два отдельных мгновения ее жизни, которые одиноко раскачивались бок о бок, точно два маятника в гулком от пустоты пространстве, где должны были бы находиться еще тысячи таких же памятных мгновений.
Однако, когда Мелоди было уже тридцать три и когда прошлое превратилось для нее всего лишь в далекий и пыльный от времени фрагмент ее вроде бы устоявшейся жизни, с ней произошло нечто совершенно непредвиденное и невообразимое. Однажды теплым июльским вечером – каких в то лето было вообще по пальцам перечесть – жизнь Мелоди Браун неожиданно круто развернулась, сменив свое привычное течение и приняв абсолютно иной расклад.