Права человека - стр. 3

Можно на фоне сказанного представить то смятение, которое вызвало обратное утверждение: для Бог каждый человек – Его сын или дочь, «Божие строение» (1 Кор. 3:9), которое свободно не в силу правоспособности гражданина, а лишь в той мере и настолько, насколько соединено с Ним?! Даже рабство не превращает человека в тварь, будучи «Христовым» он – свободен (1 Кор.7:2). В отличие от римского права христианство признало личность неотъемлемым свойством природы человека и учило, для нее это – не правовая категория, а «индивидуальность, в которой фактическое своеобразие сочетается со всечеловеческим призванием»6.

Поэтому ни один человек (а каждый по своей природе сотворен для величайших свершений и наделен индивидуальными дарами для сотворчества вместе с Господом), незаменимый в Божественном домостроительстве, неповторимый как конкретная личность, не должен пропасть и быть поглощенным пламенем ада. Христос борется за каждую жизнь, за самого никчемного, на наш взгляд, человека. Любой может погибнуть (жизнь едва ли не всякого из нас, как она складывается в действительности, и есть прямой путь в ад), но не должен.

Любовь и долготерпение Божии берегут людей – ведь в каждом человеке есть частица Бога, бессмертная душа. Спаситель пришел на землю, дабы омыть наши грехи Своей кровью, указать нам путь к спасению, соединиться с нами по плоти, а нам – причаститься Христу. Бог скорбит, когда хотя бы одно Его творение мучается, пребывает в греховной пелене забвения, сознательно выбранного им самим обезбожения.

Сказанное вовсе не обесценивает право и государство. Если, повторимся, человек – Божье творение, то свойства его личности, без которых он не может быть признан таковым, требуют своего вербального оформления и последующей публичной констатации. Иначе они останутся некой невысказанной тайной, которая, пребывая под спудом, и вместе с тем, как кажется, у всех на слуху; рассеивается подобно утреннему свету, не способному преодолеть мрак окружающей его темноты.

Чем человек отличается от животного, что недопустимо по отношению к нему, какие требования соблюдения собственного достоинства он может высказать любому члену общества и даже носителю верховной власти? Ответы на эти и сходные с ними вопросы, собственно говоря, и формируют то, что на обыденном языке именуется сегодня «правами человека».

Если мы попытаемся ответить на них, исходя из собственных представлений о человеке, наполненных преходящим историческим содержанием, обусловленным «временем и местом», то наши знания всегда будут носить ограниченный характер. Необходимо припасть к высшему источнику мудрости, который единственно способен раскрыть нам истину, т.е. к религии. Можно лишь согласиться с мудрым утверждением, что «род человеческий в его целом способен воспринимать свободу только в той мере, в какой его пронизывает и направляет христианство. Всюду, где эта религия ослабевает, народ в такой же мере становится неспособным к восприятию всеобщей свободы, в какой ослабевает эта религия»