Практика на Лысой горе - стр. 32
Виталька насупился, тяжко вздохнул, словно Дожденко заставил его намотать пять кругов по стадиону, и принялся жевать пирожок. Вообще-то, выглядел он уже достаточно здоровым, но Шаленый твердо стоял на своем. Вот и приходилось на правах сердобольной старосты таскать ему пирожки.
— А что вокруг-то происходит? А то я тут от тоски загнусь, — пожаловался Виталька, уплетая пирожок. — Недавно попросил Савву что почитать принести, так эта сволочь притащила «Основы изготовления ядов».
Я хихикнула. Он бросил на меня недовольный взгляд. Красив, стервец. Лицо прям — модель. Глаза зеленые, как у нашего Чугайстрина. Каштановые волосы до плеч, шелковистые, с легкой волной; телосложение что надо. Мне предлагал встречаться, только отшила. Не успеешь оглянуться — с другой ворковать будет.
— Не любишь ты меня, Динка, — печально произнес он, — совсем не любишь.
— Не-а, — показала я язык, — я злая и бесчувственная.
— Сестра злыдня, — тяжко вздохнул Виталька. — Так что нового?
Этот вопрос вернул меня в мрачное расположение духа. Но Красавич не виноват, нечего на него рычать.
— Заболел наш куратор, временно группу взял Дожденко.
Лицо Витальки вытянулось:
— Динка, чем заболел?! Мольфара же ни одна зараза не возьмет! Мы ж в целительстве ого-го!
Заметив мой укоризненный взгляд, Виталька даже не подумал смутиться. Только хмыкнул:
— Ты меня не бери, я вечно то задания не выучу, то лекцию просплю. Но чтоб препод! Тут нечисто что-то…
— Ты просто не рад, что с нами Дожденко, — подколола я.
Виталька на время замолчал, потом тяжело вздохнул и потянулся за новым пирожком.
— Бессовестная. Хотя не буду врать, это тоже. Но разве тебе самой совсем не жалко куратора? Он же лучше всех, кто у нас был!
Я не нашлась, что ответить. Красавич вытянул наружу мысли, которые старательно прятала в темный угол. Чугайстрина было и жалко, и даже немного боязно… Вон, Громов к нам так и не вернулся. А что с Андреем Григорьевичем? Провел пару, а на следующий день — хлоп! — Дожденко объявляет, что он на подмене. Как и тогда, осенью.
— Проклятая группа, — пробормотал Виталька.
Размахнувшись, выдала ему хорошенькую оплеуху. Больной ойкнул и подпрыгнул:
— Динка, с ума сошла? — прошипел он, потирая затылок.
— А ты глупости всякие не говори, — отчеканила я, — нефиг повторять все за злыднями.
Дверь в лазарет открылась, и послышались тихие шаги. Спустя пару секунд к нам заглянул Шаленый.
— Сидите, — хмыкнул он.
Стянул с вешалки белый халат и принялся надевать. Хм, а до этого где его носило? Шаленого, не халат, разумеется. На территории без форменного одеяния он не появляется же никогда!