Практическая антропология. Почему мы такие, какие есть - стр. 34
Хищники плохо различают цвета, им это не обязательно. А вот для растительноядных отличить зрелый красный плод от недозрелого желтого очень важно. Кроме того, насекомоядных созданий опасные насекомые своей цветной расцветкой просто предупреждают: «Не ешь меня, я очень больно кусаюсь!» Именно поэтому глупые детеныши человека, которым показывают черно-желтые полоски, пугаются и порой даже начинают плакать. Это инстинктивный страх, наработанный сотнями тысяч лет. На этом генетическом страхе основана вся наша строительно-предупреждающая символика с желто-черными полосками.
Кстати, о глазах… У хищника бинокулярное зрение, то есть оба глаза направлены вперед для лучшего прицеливания. Бросок должен быть точным! Вспомните тех, кто ест живое, – льва, волка, филина… Они все обоими глазами смотрят вперед, на цель!
А у тех, кого едят, глаза, напротив, расставлены широко, как у коров или лошадей, чтобы иметь возможность обозревать местность почти на 360°, дабы в случае чего сразу заметить подозрительное движение и быстро сдернуть.
– Но ведь у людей глаза направлены вперед! – воскликнет читатель, уже привыкший, что его плавно уводят от хищничества, и тут неожиданно воспрянувший духом.
Да, зрение у нас бинокулярное, друг-читатель, но точный прицел был нужен нашим предкам не для охоты, а для прыжков с ветки на ветку. Мы ведь все потомки древолазов. Наш утерянный рай – бесконечный океан тропических крон. И тут точный прицел даже важнее, поскольку промах на охоте означает только необходимость новой попытки, а промах при прыжке с ветки на ветку – падение и смерть.
Так что же получается в итоге? Кто мы?
По длине кишечника и щелочному составу крови – нечто среднее между хищниками и травоядными. По кислотности желудочного сока ближе к травоядным. По отсутствию рубца – к хищникам. По морфологии тела (отсутствие клыков и когтей, потовые железы и пр.) скорее растительноядные.
Что в результате?
Мы – всеядные! Типа свиней или крыс. Но все-таки ближе к растительноядным. Правильнее было бы назвать нас плодоядными или зерноядными. Да, мы можем есть животный белок, но легкий – прыгая по веткам, перехватить сырое птичье яйцо в гнезде, съесть мягкую, толстую, вкусную личинку или полуразложившуюся, то есть уже ферментированную падаль. Падаль – потому что сырое мясо для нас пища точно невидовая, слишком тяжелая. А гниение мяса (или деструкция мяса огнем) приближает его к нашему порогу усвояемости.
Короче говоря, мы действительно в состоянии, в силу универсальности пищеварительного аппарата, есть чужую плоть. Но мы можем запросто отказаться от мяса полностью и перейти на растительную пищу, и ничего дурного не случится – напротив, будет меньше проблем с артрозами и подаграми. А вот перейти целиком на мясную пищу для человека в самом буквально смысле означает смерть. И не надо говорить про северные народности, которые всю жизнь «только мясом и питаются»! Потому что это весьма распространенное заблуждение.