Прах к праху - стр. 4
Кейт повалилась вместе с ним, левой рукой хватая его за воротник. Он не должен уйти от нее. Зверь, который жил внутри его, вырвался на свободу. Если он ускользнет, то дело не ограничится шальными пулями.
Ноги в капроновых колготках скользили по полу, не давая толком подняться, и Кейт, когда стрелявший сам принял вертикальное положение, вцепилась в куртку и повисла на нем. Затем, изловчившись, вновь изо всех сил врезала ему по уху. Он попытался повернуться и ударить ее пистолетом. Но Кейт схватила его руку и заломила вверх. Пистолет выстрелил снова, и она с ужасом подумала, что над ними еще двадцать этажей офисов и помещение суда.
Пока они боролись за обладание оружием, Конлан подставила подножку и навалилась на упавшего всем телом. Оба тут же рухнули на пол и, перекатываясь друг через друга, вывалились по ступеням эскалатора на уровень улицы, где были встречены криками: «Ни с места! Полиция!»
Кейт посмотрела на угрюмые лица и, морщась от боли, пробормотала:
– Наконец-то, черт побери!
– Эй, посмотри! – воскликнул один из помощников прокурора, высунув нос из-за двери. – Да это же Грязная Харриэт![1]
– Очень смешно, Логан, – огрызнулась Кейт, шагая по коридору в приемную окружного прокурора. – В книжке вычитал, что ли?
– Тебя в фильме должна играть Рене Руссо[2].
– Непременно передам твое мнение на киностудию.
Спину и бедро скрутил приступ боли. Кейт отказалась показываться врачу. Забежав в туалет, лишь наскоро причесалась, собрала в хвост рыжую гриву, смыла с лица кровь, выкинула в мусорку испорченные колготки и вернулась в кабинет. У нее не было телесных повреждений настолько серьезных, чтобы делать рентген или накладывать швы и тратить на это пол-утра. Вот она, цена геройства: вместо нормальных обезболивающих ей сегодня придется довольствоваться «Тайленолом», холодным джином и горячей ванной. Кейт наперед знала, что еще пожалеет об этом.
Внезапно она подумала, что уже не так молода, чтобы голыми руками ловить сумасшедших и спускать их с эскалатора. И все равно гнала прочь мысль, что в сорок два что-то может быть уже поздно. К тому же прошло всего пять лет с начала того, что она называла «второй взрослой жизнью». Вторая карьера, второй удар по стабильности и рутине.
Единственное, о чем она мечтала вдалеке от сверкающего огнями Лас-Вегаса, было возвращение к нормальной, размеренной, относительно спокойной жизни. Тишина и покой. Изученные вдоль и поперек хитросплетения работы адвоката из отдела психологической поддержки потерпевших и свидетелей. Кулинарные курсы, которые намеревалась закончить.