Позывной «Курсант». Книга третья - стр. 11
– Очень интересно, – Шармазанашвили оторвался от стола и начал расхаживать по кабинету, заложив руки за спину.
Есть ощущение, он пытался понять, реально ли всё происходящее. С другой стороны, а ну как и правда нельзя. Все-таки Бекетов повыше званием будет. Да и положением тоже.
Но с третьей стороны, какие, к чертовой матери, могут быть секреты от человека, заправляющего школой, где готовят будущих разведчиков? По идее, уж ему точно надо знать все нюансы.
А с четвертой стороны, сейчас такие времена, что может оно и лучше, не иметь информации об определенных вещах.
Вот такие мысли метались в голове Шармазанашвили. Ну, или около того. Точнее, конечно, не скажу. Просто по лицу кавказца отчетливо было видно, внутри у него идёт серьёзная борьба.
– А с товарищем Клячиным вы знакомы так же давно, как и с товарищем Бекетовым? – Спросил он вдруг, остановившись напротив меня.
Я напрягся еще сильнее. При чем, твою мать, Клячин? Он, конечно, и Бекетов, как бы, сейчас ни при чем. Икает там, наверное, бедолага от наших воспоминаний.
– С товарищем Клячиным мы познакомились в детском доме. Это произошло в тот момент, когда он прибыл сопроводить меня в школу. – Вот тут я ответил совершенно искренне и чистую правду.
– Даже так… – Задумчиво протянул директор. – А к моменту приезда товарища Клячина, ты уже знал, куда именно он тебя повезет?
– Никак нет. – Я продолжал отвечать четко, уверенно.
– Забавно… – усмехнулся Шармазанашвили. – Ну, да ладно… А скажи-ка мне, Реутов… Что ты думаешь о товарище Ежове…
– Млять… – Хотелось мне сказать вслух.
Однако я, само собой, не сказал. Ибо это не самое подходящее слово в контексте разговора о народном комиссаре внутренних дел. Но если смотреть на всю ситуацию в целом, точнее не скажешь.
Что я могу думать о товарище Ежове? Что скоро товарищу Ежову придет мандец, но я вот, хоть убей, не помню, когда именно и в связи с чем. Надо было учить историю…
– Имею в виду… Не упоминал ли когда-нибудь товарищ Бекетов его в разговорах… – Шармазанашвили продолжал ходить вокруг меня, при этом сильно напоминая лису, которая планирует поохотиться.
Надо ли говорить, что себе я напоминал зайца, которого вот-вот начнут загонять.
К чему он ведет? Какая связь между Бекетовым, Ежовым, Клячиным и мной?
С горем пополам, пока Шармазанашвили водил салом по сусалам, растекался по древу и совершал другие подобные действия, категорически не говоря ни черта в лоб, я вспомнил, что Берия, по идее, уже тянет одеяло на себя, а Ежов действительно очень скоро уйдет с политической арены. Но! На кой черт мне все это надо?!