Позывной «Хоттабыч»#9. Исчадие Кромки (ч. 2) - стр. 36
– Эй, хвостатый! – окликнул я кота, развалившегося на спине и выставившего кверху раздувшийся живот. – Ты чего, отдыхать сюда приехал? Надо выход искать?
– А может немного покемарим, мессир? – приоткрыв один глаз, лениво процедил Грималкин. – С набитым животом заворот кишок может случиться…
– Ладно, не свисти, ушастый! – Усмехнулся я, вооружаясь найденным «копьем». – На том свете отдохнем!
– А вы думаете, мессир, мы еще на этом? – Обожравшегося кота потянуло на «лирику».
Ха, а кот угадал – мне ведь еще в том мире приходилось читать подобную ерундистику. И сейчас эти весьма бесполезные знания неожиданно выскочили из моей памяти, словно чертик из коробочки. Некоторые исследователи фольклора всерьез полагали, что скатерть, которая способна вмиг предоставить любые яства, а затем еще и все прибрать, попадает к герою сказки явно не из мира людей. Ведь такого изобилия просто не могло существовать в реальности.
«Там, в стране мертвых, никогда не прекращается еда. Если принести такую еду оттуда, то еда эта и на земле никогда не будет исчерпана. Отсюда – скатерть-самобранка», – так все это объяснял филолог и фольклорист профессор Владимир Пропп в своей книге «Исторические корни волшебной сказки».
Мало того, существовало и более пугающее мнение о том, что сказочный герой, вкусив пищи со скатерти-самобранки, на самом деле умирает. А все дальнейшие приключения происходят с ним уже на том свете. Будто бы в счастливый конец после смерти поверить проще, чем в реальности. Такие вот пироги с котятами!
Хотя, какое-то рациональное зерно в этих рассуждениях было. Не даром же наши предки считали именно Кромку миром мертвых. Да и Проклятие, поразившее меня и Кощея, превращало наши тела в подобие оживших Мертвяков. Выходит, что всё не так уж просто… Ладно, хватит загоняться со всякой хернёй! У меня от этих напряженных мыслей вновь голова разболелась. А если голова болит, значит, что? Правильно – она есть! А голова нам дадена не только шапку носить. Замкнутый круг получается, право слово!