Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие - стр. 31
Снаружи что-то вспыхнуло, стукнуло, раздались вопли и крики. Пронзительно заверещали свистки гвардейцев.
Подойдя к окну, я ничего не увидел. Ни малейшего проблеска света. Небо затянули тяжелые тучи.
Больше я ничего не слышал, пока ранние пташки, Ди-Ди и Адская Дыра, не разбудили меня, колотя дверью по моей раскладушке.
Адская Дыра. Надо же! Какое изумительное имя! Я бы уважил ее предпочтения и называл Краш.
В следующий раз Морли проснулся, когда его обслуживали женщины. Мне пришлось стать свидетелем тех завораживающих, необъяснимых и отвратительных фокусов, которые творились вокруг него.
Две профессионалки, дарующие мужчинам утешение, побагровели от смущения, когда он открыл глаза.
Я просто прислонился к стене, чтобы не быть помехой, и молча дивился. Не-ве-ро-я-а-атно!
Ди-Ди была настроена филантропически. А может, старалась пересилить свою робость, переключив внимание на безобидную мишень.
– Прошлой ночью тут опять творилась суматоха.
А я-то почти убедил себя, что мне все приснилось.
– Надеюсь, не такая смертельная, как прошлая.
– Думаю, все обстояло очень скверно. Ты должен поговорить об этом с мисс Ти.
– Предвкушаю. Моменты, проведенные с Майк, драгоценней жемчужин.
Ди-Ди никогда не была любительницей моего специфического юмора. Она непонимающе посмотрела на меня, даже не пытаясь догадаться – шучу ли я.
Однако Краш возвела глаза к потолку. Она вознаградила меня усмешкой, говорившей, что оценила мой перл и что шутка вышла неудачной.
Морли издавал звуки, относившиеся к разновидности вопросов, наиболее часто задаваемых теми, кто приходит в себя при странных обстоятельствах.
– Мы находимся на втором этаже борделя «Огонь и лед», дочерней компании империи Контагью, – сказал я ему. – Здесь мы по распоряжению Белинды. Она решила, что это безопасное место, где можно скрыться, пока ты не поправишься настолько, чтобы тебя перевезли к ней. Твои милые прислужницы – Ди-Ди и ее дочь Адская Дыра, которая предпочитает, чтобы ее звали Краш. Они заботятся о тебе с тех пор, как тебя сюда принесли. Сколько – четыре дня назад? Леди?
Ди-Ди посчитала по пальцам:
– Угу, четыре.
Потом – кроме шуток! – сделала реверанс.
Краш снова возвела глаза к потолку.
Морли издавал звуки. Я переводил.
– Он говорит, что рад познакомиться с вами и благодарит за заботу, которую вы так щедро ему расточали.
– Кажется, ничего подобного он не говорит, – заключила Краш.
Мне тоже так казалось.
– Возможно, он выражается чуть менее элегантно. Человек с глубокими колотыми ранами склонен быть кратким и капризным, особенно когда он только что очнулся и ощутил боль. Но я изложил суть тех чувств, которые он хотел выразить. Чувств, таящихся глубоко-глубоко в его сердце.