Пожизненный срок - стр. 37
К. сел за стол напротив Нины.
– Это было роковое совпадение, не так ли? – сказал он, дуя на свой кофе.
– Что именно? – поинтересовалась Нина.
– То, что ты оказалась первой на месте именно этого преступления.
– Это допрос? – спросила Нина, слегка вздернув подбородок.
– Вовсе нет! – вскинул руки инспектор. – Назовем это беседой двух коллег, если угодно. Мне было бы любопытно узнать, что ты думаешь по этому поводу, услышать нечто такое, для чего не предусмотрено места в официальных бланках.
Нина попыталась расслабиться. Он и правда очень странный, особенно если учесть его высокое звание и должность.
– Что ты хочешь знать? – спросила она.
– Как ты отреагировала, получив вызов?
«Бондегатан – длинная улица, на ней живут тысячи людей».
Она посмотрела в окно.
– Да никак не отреагировала, – ответила она. – Почему я должна была что-то подумать?
Мужчина за столом поиграл чашкой кофе, а потом несколько секунд молча смотрел на Нину. От этого взгляда у нее пересохло во рту, и она едва подавила желание облизать губы.
– Знаешь что? – заговорил наконец К. усталым и тихим голосом. – Думаю, что ты лжешь. Думаю, ты знаешь гораздо больше того, что указала в рапорте из желания выгородить свою лучшую подругу. Но поверь мне, молчанием ты ей не поможешь. Для того чтобы разобраться в этом происшествии, мне надо точно знать, что произошло.
Нина постаралась выпрямиться и кивнула. Да, это она понимает.
– Я знал Давида Линдхольма, – сказал К. – Я знал его очень хорошо, лучше, чем многие другие. Скажем прямо, я не разделяю восторги тех невежд, которые считают его великим героем.
Нина удивленно воззрилась на комиссара полиции.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мы с ним вместе учились. Зачем Давид пришел в полицию, так и осталось для меня величайшей загадкой. Он даже отдаленно не интересовался полицейской работой, просто хотел удовлетворить свою ненасытную тягу к экстремальному спорту и женщинам.
Он посмотрел на Нину, очевидно для того, чтобы понаблюдать ее реакцию.
– Но это свойственно юности, – возразила она.
– Он иногда проявлял склонность к насилию, порой заходил слишком далеко. Ты не замечала этого за время службы?
– Я никогда не работала с Давидом. Он оставил работу «на земле» задолго до того, как мы – я и Юлия – с ним познакомились.
К. вздохнул и, подавшись вперед, облокотился о стол.
– Ну, хорошо, – сказал он, – но сейчас есть нечто более важное, чем характер Давида Линдхольма и вопрос о вине Юлии. Нам надо найти его сына. У тебя нет никаких мыслей относительно его местонахождения?
Нина убрала за ухо прядь волос.