Пожинатель горя - стр. 19
На стол была водружена вторая бутылка, без проволочек наполнен замызганный граненый стакан.
– Сашка Чернов, студент, уже полгода подрабатывал. Ни в чем дурном замечен не был, пусть и хиловатый, да где лучше взять? Юрка Кузнецов, после армии, крепкий парень. У этого бывали загулы, но непродолжительные, на работе вроде как не пил. Три месяца проработал, собирался увольняться, вроде бы местечко новое нашел. Это его последняя смена была, заявление уж подписанное лежало. И Мишка Журов, всего три смены отстоял, толком я его узнать не успел. Как ты понял, у нас текучка здесь большая, кого зарплата не устраивала, кого за нарушения выгоняли. Любого из них могли использовать как наводчика. Или подкупить, или обманом, или запугать. А потом убрать, как нежелательного свидетеля. Если повозиться, вычислить можно.
Чем больше я присматривался к Фирсову и слушал его резкие, прямолинейные, грубоватые оценки и выводы, тем симпатичней мне он становился.
– Мне кажется, вы честный человек, – сказал я, желая его приободрить.
– Честный? – недоверчиво прищурился начальник службы безопасности. – Ладно, утешил. Знаешь, как тяжело оставаться честным в этом гадючнике?..
Далее я направил свои стопы в кабинет самой хозяйки, внутренне готовясь, что никакого разговора у нас не получится. Богатые живут по своим законам, и снизойти до уровня какой-то частной ищейки – это уже слишком, мне в лучшем случае придется переваривать их гонор, барские замашки или снисходительную интонацию, которая унижает не меньше. Я вспоминал, как трудно и мерзко было общаться с Виктором Евгеньевичем Ланенским.
Внешне Алевтина Семеновна ничем не напоминала тех бизнесвумен, какими их привыкло рисовать наше воображение. Очень полная, румяная, круглолицая женщина немногим за сорок, больше похожая на домохозяйку и любящую мать, приветствуя меня, протянула для пожатия пухлую розовую ладошку. И этот жест, и мягкие черты ее русского лица, и золотистые волосы, убранные в высокую прическу, и степенность движений, и глубокий приятный голос, который я раньше слышал в телевизионных интервью, – все это внутренне успокаивало и располагало к ней.
Но я не обманывался в отношении хозяйки. Ставшая с подачи глянцевых журналов лучшим предпринимателем, меценатом и благотворителем года, Алевтина Друзина оставалась прежде всего женой своего мужа. А муж, седенький и невзрачный, лет на двадцать старше супруги, угодный любой власти, уже давно и прочно сросся с правительственными креслами, жил на данный момент в Москве и занимал пост министра топливной промышленности.