Поздравляю, ты допрыгалась! - стр. 15
– Нет, – оборвал я Вову. – Я тебе позже наберу, – сбросил вызов, как только увидел, что мне Валид звонит. Еще не слышал его, но уже предположил, что проблема с Леей… или она устроила проблему. Голова звенела от напряжения, хотелось просто откинуться на постели, закрыть глаза и полежать в тишине…
– Я не нанимался быть нянькой, – недовольно и достаточно грубо пробурчал брат.
– Что еще стряслось? – раздраженно спросил. – Валид, я тебе поручил ерундовое дело, ты меня по всяким пустякам дергать собираешься?
– Послушай! – пока я слышу только его шаги… а потом плач. Громкий. Трогающий.
– Валид, я просил в комнате ее запереть, а не до слез доводить! – сорвался на крик. – Почему Лея плачет?
– Сам у нее спроси, – Валид привык проводить время с суровыми мужчинами, женщины в его жизни, как и в моей, нужны были только для одного. Не считая, конечно, прислугу. Но она у нас не ревела, утешать никого не приходилось.
– Успокой девчонку и отведи в комнату! – я не собирался ничего у Леи спрашивать, ничем хорошим это не закончится. Наговорит вещей, за которые я захочу ее отшлепать.
– Она увидела фотографию Александра на стене, – признался Валид. Разбила рамку. Сидит на полу, обнимает ее и ревет уже минут десять.
Блин!.. Не подумал…
– Твоя жена меня послала, Самир, – брат злился, я мог его понять. – Я ее предупредил, будет чертыхаться, язык отрежу, – понятно теперь, куда она его послала. Хорошо, что не матерится.
– Что она тебе ответила? – уверен, Лея не стала молчать.
– Сказала, что такие мужчины, как мы, только и могут, что воевать с детьми и женщинами, – я знал Валида, его эти слова задели. Лея была неправа. О нас она не знала ничего, а та ложь, что лилась ей в уши, далека от правды. Я не собирался с ней объясняться, доказывать свою невиновность. Выполню свою задачу и отпущу. Сама разберется, кто враг, а кто друг. – Она вообще знает, что такое страх? – спросил меня брат.
Мне тоже хотелось это знать…
Разворачиваю машину и лечу домой.
***** ******
Сердце разрывалось от боли. Я смотрела на родное любимое лицо и не могла поверить, что фотография моего папы висит в доме убийцы! Когда отец погиб, мне было двенадцать. Его смерть стала большим ударом для нас с мамой. Я даже не помню, как мы жили несколько месяцев, после того как его не стало. Тогда еще дедушка был жив, он заставлял маму есть, идти на работу…
Погладив фотографию, будто папа живой и стоит передо мной, я утерла слезы, он их не любил, близко к сердцу принимал, когда мама или я плакали. Хотела улыбнуться ради него, не получилось.