Поздняя весна. Повести и рассказы - стр. 97
– Позвольте, Яничка… – возразил Борис. – Вы очень интересный, тонко чувствующий, талантливый человек… Красивая девушка, вдобавок… А, сколько всего делаете для своих близких! Я не представляю, как Милан и Иван без вас обходились бы! Марженка от вас без ума! Вы у неё с языка не сходите…
– Милану я в последнее время приношу больше вреда, чем пользы, а Марженка получает с меня какую-никакую прибыль, – резонно заметила я. – В современном мире один человек может быть интересен другому только с точки зрения того, что с него можно получить, – я с ужасом заметила, что повторяю слова Евгена. – Те, кто считает иначе, кому люди интересны сами по себе – отжившие динозавры. Скоро они рухнут под собственной тяжестью, да, и вымрут ко всем чертям!
На последнее моё замечание Борис весело рассмеялся.
– Как же вы ещё молоды, девочка моя! Как вы думаете, почему я вижусь с вами в последнее время каждый день?
– Вам скучно дома одному, вот, вы и приходите к нам! – Выдала единственно верный ответ.
А, что? Борис сам так вчера говорил!
– Почему же я прихожу именно к вам? – Продолжил он свой тонкий, интеллигентный допрос. – Думаете, мне не к кому больше пойти? Любляна – мой родной город. У меня здесь масса друзей детства, институтских однокашников, есть родня, дальняя и не очень. В конце концов, я не бедный человек, мне доступны самые разнообразные развлечения, а я караулю вас с утра у калитки, днём работаю в саду вашего брата, а вечером иду с вами на ваши два мероприятия! С чего бы?
– Вам с нами интересно, должно быть, – пожала я плечами.
– Вот, именно, мне интересно с вами, Яничка! Я не желаю ничего получить от вас, у меня всё есть – любимое дело, приличный доход, состояние. В прошлом году нам с Марженкой досталось неплохое наследство от покойного дядюшки. Мне интересны вы, Янина, вы сами по себе – яркая, необычная, боевая, всегда готовая прийти на помощь! Что я могу с вас получить? Разве только вас саму, если мне очень сильно повезёт, и это будет самая большая ценность!
Борис бережно взял мою руку и принялся покрывать её нежнейшими поцелуями. При этом он не поднёс мою кисть к своему носу, как это делает большинство мужчин, а склонился над ней и целовал, целовал…
Я не удержалась и погладила другой рукой его короткие каштановые волосы, на которых уже кое-где начала появляться седина, и тут до меня дошло, что с Иваном творится что-то неладное.
Где его всегдашние встревания в разговор? Где искромётные шутки на самые неуместные темы, не говоря уже о ставших практически родными провокациях? Куда девался его резкий, звонкий, раздражающе весёлый смех? Ничего этого не было в помине. На переднем пассажирском сидении царила гнетущая тишина. Иван даже Матица не доставал уже минут десять. Может, ему нехорошо? Сердце сжалось в дурном предчувствии.