Поздняя весна. Повести и рассказы - стр. 28

Впрочем, сомневаться в правдивости его слов не приходилось. По всему видно, что он хороший, открытый парень, как и многие профессиональные спортсмены. За свою медицинскую практику я успела в этом убедиться. Они с детства растут в достаточно закрытой среде, и дурное влияние внешнего мира в большинстве случаев обходит их стороной. Отчасти именно поэтому после окончания спортивной карьеры многие из них не могут приспособиться к жизни «на гражданке», попадая по своей наивности в такое!.. Хорошо, если рядом есть более приспособленный к жизни и быту человек, а если нет, пиши – пропало.

Интересно, есть ли у Яромира девушка?..

Тьфу! Ну, какая мне разница?

Я не спеша раскладывала по местам вещи в комнате Милана. Обёртки от конфет, обрывки бумаги и прочий мелкий сор – в пакет, а после в мусорное ведро. Грязную одежду – в кучу, а после в прачечную. Грязную посуду – на вон тот симпатичный поднос, а после в посудомойку. Надо будет поменять постельное бельё на кровати Милана и запустить стирку. Кроме меня всё равно сделать это некому.

Покончив с вещами, я открыла окно в сад и присела около него, залюбовавшись розовыми цветами какого-то диковинного дерева. Воздух прогрелся почти до летней температуры и тёплым потоком вливался в комнату, разбавляя её духоту. Повсюду жужжали пчёлы, и, то тут, то там мелькали невероятной красоты бабочки.

Я заметила в конце улицы удаляющиеся силуэты мальчика и собаки, в которых узнала Ивана и Марека. Как странно… Я только что приняла в саду Яромира за Марио. Марио здесь нет, зато есть Марек, тоже брюнет и тоже крупный. Хорошо, что у Милана гостит сейчас именно Марек-пёс, а не Марио-человек, и хорошо, что милый пёс со своим задиристым хозяином куда-то ушли. Ярек отдохнёт хотя бы пару часов от нескончаемого потока Ванькиного остроумия. Кажется, мой приезд добавил дровишек в топку его искромётного юмора.

– У тебя золотые волосы, сестрёнка, – послышался за моей спиной голос Милана, – и сердце тоже золотое!

Я встала и направилась к нему, улыбаясь:

– Да, ты настоящий поэт, братец! Какие красивые обороты!

Мы оба рассмеялись, Милан легко вскочил с кровати, сгрёб меня в объятья и наградил самым невинным, дружеским поцелуем. После, отодвинувшись на расстояние вытянутых рук, как следует, рассмотрел и резюмировал:

– А, ты всё хорошеешь!

Я рассмеялась. Почему-то дома на меня не обращают столько внимания, как здесь, в Словении. Там я никому особо не интересна ни как поэт, ни как существо женского пола. Здесь же я каждый раз буквально купаюсь во внимании! Именно в Словении со мной и происходит масса интересных вещей. Как-нибудь в другой раз расскажу. Думаю, дело здесь в психологическом феномене под названием «шарм иностранца».