Поздняя весна. Повести и рассказы - стр. 17
Московский март провожал меня снежной крупой.
Прямо в лицо мне бросая
Горсти крупы ледяной,
Март откровенно желает
Ею делиться со мной.
Варит в огромной кастрюле
Там, глубоко, в облаках
Кашу свою ледяную,
Видишь – половника взмах!
Взмах – полетели крупинки,
Дробно стуча об асфальт.
Вьюги запели сурдинки,
Скрипка метели и альт.
Щедро поделится с нами
Пищей своей ледяной,
Сдобренной всеми ветрами,
Март и с тобой, и со мной.
Он, нам богатства желая,
Сыплет крупу на весь мир,
Бурно и жёстко справляя
Белый прощальный свой пир.
Глава 5
В Любляну я прилетела поздним утром. Милан, как и обещал, прислал за мной машину, но сам встречать меня не приехал. Дела, видимо. Никаких обид по этому поводу нет и быть не может. Милан очень занятый человек, и это хорошо: меньше времени остаётся на иссушающие душу переживания, до которых он всегда был большой охотник.
Когда я уезжала из Москвы, там уже много дней стояла типичная мартовская погода: температура воздуха от лёгкого минуса до лёгкого плюса и обратно, то снег, то Солнце, кругом лужи вперемежку с грязноватыми, просевшими сугробами, с крыш капает, и сохраняется повышенная сосулечно-пришибательная опасность.
В Словении меня сразу же взяла в плотное кольцо поздняя весна, и я не спеша плыла в её тёплых, ароматных волнах.
Спасибо Насте, соседке и доброй приятельнице, которая вызвалась меня проводить, и забрала в аэропорту мои тёплые вещи. Теперь на мне только чёрно-красное с коротким рукавом платье-футляр из плотного трикотажа, лёгкая кожаная куртка вишнёвого цвета и высокие чёрные с красной шнуровкой ботинки. Дашка, моя юная сотрудница, сказала, что это «последний писк». Что ж, последний так последний. Не будем спорить с признанными модными экспертами нашей подстанции.
Присланный за мной автомобиль оказался кабриолетом, и тёплый ветерок, напоённый ароматами цветов, нежно трепал мои распущенные волосы всю дорогу до дома моего кровного брата. Как он там? Сердце тревожно сжималось от мыслей о Милане. Вокруг было столько красоты, что даже не вполне верилось, будто кто-то, живя в этой благодати, может быть несчастен, особенно обитатели такого особняка, как у четы Котников. Оказывается, может. В жизни столько всего намешано, что порой ужас охватывает от этого бурлящего разнообразия.
Я порадовалась, что водителем оказался тот самый словоохотливый дедок, дядюшка Йозеф, с которым у нас в прошлые мои приезды сложились самые тёплые отношения. Поток его слов обо всём на свете, мягкий, беззлобный юмор и весёлый не по годам смех отвлекали меня от грустных мыслей.
Я отказалась от помощи Йозефа по доставке моего чемодана в дом и сама покатила его к крыльцу, оглядываясь по сторонам и отмечая про себя, что роскошный некогда сад приобрёл отчётливые признаки запустения. Здесь всегда было много клумб с самыми разными цветами, но в этом году никто не позаботился о том, чтобы засадить их к весне по-новому. В них в лучшем случае торчал какой-то самосев, в худшем – крапива. Деревья не обрезаны и не окопаны, дорожки не посыпаны свежим гравием.