Позади Москва - стр. 18
«Кругом война, а этот маленький. Над ним смеялись все врачи», – вдруг пропел кто-то в ее голове тонким детским голосом. То ли из второго класса, то ли даже из первого. Старая детская песня о трубаче: она не помнила ее, не вспоминала ни строчки уже полтора десятка лет. Откуда это вылезло? Из каких закопанных тайников памяти? И все ли с ней в порядке, с памятью? Произошедшее ее немного охладило. Станции проносились мимо, а Вика сидела в углу вагона, так и оставшегося полупустым. Благодаря какому-то порыву она не сошла на «Невском проспекте» для первой пересадки, а доехала до «Технологического института» и пересела на красную ветку здесь. В свое время она думала, не поступить ли именно в этот институт, но «большой университет» выглядел интереснее. Родителям она об этом не сказала, но в свое время одним из ключевых факторов выбора для нее оказалась не сила факультета, а наличие у СПбГУ шикарного спорткомплекса, даже со скалодромом. Был там один мальчик, который все время ходил в смешных футболках… Скалолазание она потом забросила, потому что поняла, что оно портит руки, причем не кисти или суставы, а именно плечи. Оставила только бассейн и шейпинг и не пожалела. До выпуска оставалось полгода, магистратуру Вика считала потерей времени и четко знала, что даже если отца переведут куда-то еще, то уже не пропадет. Сможет удачно, как старшая сестра, выйти замуж, причем по любви, а не за «кошелек» и тем более не за «папин кошелек». Сможет работать так, что родители не будут стесняться ее места работы. Сможет жить, как нормальный взрослый человек в нормальном городе, полном и работы, и праздника. А теперь все кувырком…
«Лесная» случилась как-то неожиданно, и Вика соскочила со своего уже нагретого сиденья в последний момент, как и полчаса назад, когда попрощалась с майором. А показалось, что год прошел. Что же все-таки там было, на той станции метро, на «Удельной»? Была там стрельба, крики, даже настоящие вопли многих людей, или это ей показалось? После детской песенки внутри своей головы Вика не удивилась бы и этому. Более того, поверить в такое ей было по-настоящему выгодно. Тогда сразу становилось почти нестрашно. «Наружный», общий страх никуда не делся, но мог уйти этот, конкретный. «Ничего не было, мне показалось. Просто «сбой программы» в мозгах, от стресса. От боязни за родителей, да и за себя. От дороги по ставшему опасным городу, от взглядов ставших опасными людей. А на самом деле ничего не было. Или просто милиция изловила человека без документов и с бутылками водки в руках, начала его хватать, а он громко орал и вырывался».