Поющие золотые птицы. Рассказы о хасидах - стр. 15
Придя в необыкновенное смятение, учитель, сказавшись больным, попросил учеников, кроме меня, немедленно разойтись. Когда сбитые с толку хасиды в недоумении удалились, наш цадик, для верности оглянувшись и убедившись, что нас никто не слышит, сказал: “Я должен обсудить с тобой, Эрлих, крайне важную вещь”.
– Интересно, Эрлих, какую такую важную вещь сообщил тебе прежний твой учитель? – заинтересованно спросил Шломо, любимый ученик раби Якова, который прожил много лет в Европе и привык ценить честность и прямоту. – И не слишком ли мы приучены принимать авторитет на веру? – с шокирующим вольнодумством продолжил Шломо.
– Довольно, Эрлих, – вмешался раби Яков, – я и мои хасиды благодарим тебя за интересный рассказ. Я что-то недомогаю сегодня. Друзья, прошу всех разойтись и не обижаться на меня старика, сказал он и жестом руки дал понять Эрлиху, что просит его остаться.
Все гости, кроме новичка, ушли.
– Что с тобой, Яков? – испуганно спросила Голда.
– Все в порядке, Голда. Будь добра, принеси мне мою трубку и табак. Захотелось покурить, – сказал цадик.
“Какая сила всполошила тебя, Яков?” – мысленно спросил себя раби, – “Словно тяжкие цепи братства сковали тебя с тем цадиком”.
Раби курил редко, разве что если бывал сильно возбужден. Выпуская изо рта табачный дым, он понемногу успокаивался. Обдумывал разговор с Эрлихом.
Паломничество и воздаяние
Раби Шмуэль-младший, став преемником своего отца, тоже по имени Шмуэль, сильно расширил и прославил хасидскую общину местечка Станиславичи. Далее речь пойдет о сыне, и будем называть его раби Шмуэль. Напомним также, что раби Шмуэль до самой кончины своей был задушевным другом раби Якова из города Божин.
Далеко и широко простирается слава цадика из Станиславичей. Всем известны глубочайшие познания его в Святом Писании. Его проницательность в делах житейских достойна восхищения. Обыденное, как и святое, подвластно его острому уму. К совету его прибегают, когда все средства исчерпаны. Таков портрет мудреца.
Сам человек незаурядный, раби Шмуэль и учеников подбирает себе под стать. Середняков среди них нет. В каждом есть изюминка. Нафтоли – один из них. Он, несомненно, одарен Богом немалыми способностями, однако, не столько умом, сколько неукротимым стремлением к первенству превосходит Нафтоли своих товарищей. Неодолима и упряма его страсть опережать. День, что ему удается это – праздник для Нафтоли. Будни, однако, случаются чаще праздников. А ведь нелегко не быть первым, коли чувствуешь, что можешь.
Нафтоли благоговеет перед учителем своим, но и завидует ему втайне. Самое заветное желание ученика – сравняться в славе и заслугах с учителем, а то и опередить его. Цадик насквозь видит Нафтоли, но не стесняет природный нрав человека. Прагматичный мудрец усматривает в честолюбии не грех и не добродетель, но силу и пользу.