Пойнтер: Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет - стр. 59
На сей раз к храму Победивших Богов я подъехал торжественно и обстоятельно. В полной форме штурмполицейского, с открытым забралом, в сопровождении двух «агентов в штатском», вооруженных двенадцатиствольными стрелометами. Джинго и Мортимер, самые отчаянные парни. Не Дьякона Джека же с собой на дело брать! Он бы одним благоговением все дело провалил. А то еще решил бы покаяться в самый неподходящий момент. В таком походе лучше уж не святоши, а сорвиголовы.
Все трое – верхом на недорогих рогачах, которых полиция вполне может себе позволить для ответственного выезда. А за городскими стенами на летучем катафалке дежурит Хирра, на случай, если скакуны не вынесут. К самому-то храму ей лучше не соваться.
У меня вместо тяжелого вооружения имелся в наличии сверток алого шелка, перевитый золотой лентой. Меч Повторной Жизни приличные люди просто так по улицам не носят и тем более не таскают через плечо на строительной сбруе.
В общем, официальная версия гласила, что Реликвия обнаружена благодаря усилиям штурмовой полиции и возвращается на место под особым конвоем до самой сокровищницы.
Поперечно-полосатая братия жрецов восприняла весть с радостным гудением – как есть улей! Поначалу провожать в сокровищницу чудесно возвращенную Реликвию наладились едва ли не все присутствующие, что решительно не годилось. На наше счастье, тут на шум случились высшие храмовые чины. Седобородый архижрец с мелковатым с виду прихлебалой – ключарем.
Перед столь высоким иерархом держать Меч завернутым было невместно, и я бережно распутал алый шелк и золотые шнуры, открывая эфес. Архижрец удовлетворенно улыбнулся и величаво отвесил низкий поклон Реликвии в моих руках. Я почтительно поклонился в ответ, снова укрывая Меч Повторной Жизни драгоценной тканью.
Старикан вполне оперативно ввел общий восторг в русло дисциплины, разогнав кого проветривать ризы для благодарственного молебна, а кого и резать кур для праздничной трапезы – предварительно троекратно очистившись и в процессе неблагочестивого деяния отворачивая голову от дела рук своих. Наиболее благочестивым предлагалось еще и зажмуриться. Благочестивых сих оставалось только пожалеть. Навоюют они там супротив кур, с закрытыми-то глазами…
Предполагалось, что, отстояв моление, полицейские тоже смогут присоединиться к благодарственной обжираловке. Будь мы настоящими штурмполисменами, не преминули бы. А так придется обойтись. Жалко даже. Не привык я к сытой жизни. Некогда привыкать было…
Разогнав команду по реям, атаман, то есть архижрец, величавым взмахом широкого рукава указал дорогу за алтарь: