Поймай меня - стр. 2

Птичка… Ага…Как же.

Я не поняла, откуда взялся тот мужчина… Он словно из-под земли вырос, кинулся ко мне, успел подхватить, но сам не устоял, и мы рухнули всё-таки на бетонную дорожку возле этого офисного центра…

В этот раз – с высоты его роста. Немалого, надо признать. Но – не с третьего этажа же!

Падая, он постарался развернуться так, чтобы я оказалась сверху. А сам, наверное, пребольно ударился. Но даже виду не подал. Наоборот, лежал, смотрел на меня и улыбался.

В серых глазах – растаявшие льдины и пляшущее на них весеннее солнце. Он не был мерзким. Не сейчас, когда так светился. Когда взгляд не тяжелел похотью.

Незнакомец показался мне даже красивым… Пожалуй, слишком. Да что там! Настолько, что сердце пропускало удары. Глаза – светло-серые. А ресницы – чёрные, густые, бархатные. Загнутые на концах. Наверное, положи на них спички – не упадут. И поместится три кряду – такие длинные.

Я приподнялась на локтях и попыталась вырваться, но его руки лишь сильнее обвились вокруг меня, прижимая к каменному тренированному телу.

– Кто вы? – ко мне вернулся голос и способность возмущаться.

Он самодовольно усмехнулся:

– Судя по всему – твой будущий муж.

– А вот это уже наглость! – я почти задохнулась от столь бесцеремонного предложения.

Только вот незнакомец, похоже, не шутил.

– Вовсе нет, – проговорил он, помотав головой. – После того, как ты уложила меня на лопатки, просто обязана выйти за меня замуж…

2. Глава 1

– Ну, зачем ты? – говорю, а сама – горю вся от стыда.

Бабушка устроила мне такую встречу, будто это не я из туманов Альбиона прилетела, а сама королева Елизавета.

 После трёх лет учёбы в промозглом Лондоне, родной город кажется мне невероятно тёплым и до боли близким.

А бабуля – единственный мой родной человечек – просто невероятной. Она умудрилась притащить в аэропорт духовой оркестр (у неё там давний поклонник, трубач), скупила, наверное, половину цветочного магазина и заказала настоящий лимузин!

Впрочем, она может себе это позволить – дедушка ушёл на заслуженную пенсию из генштаба. На его похороны министр обороны приезжал. Мы никогда не бедствовали. Но всё-таки подобная встреча – это излишество. Или, может, три года жизни в студенческом общежитии сделали меня более демократичной?

Бабушка приобнимает меня за талию, ведёт к лимузину. Её все и всегда заслуженно называли генеральшей: бабушка и в свои семьдесят – звезда. При шляпке, при маникюре, в строгом костюме. Директора школ бывшими не бывают.

Усевшись рядом со мной в просторном салоне лимузина, бабушка похлопывает меня по плечу и говорит: