Поймать Золушку за тридцать дней - стр. 11

– Да. У тебя фен есть или голову лучше не мыть?

– Фен есть. Но голову не мой. Мы пока твои косы высушим, он точно или упьётся вусмерть или сам себе фею вызвонит. И шевели...

– … задницей, Кира! – закончила я за подругу. – Катись отсюда. Я вытираться буду.

Что бы там ни говорила Улька, но нижнее бельё я надела новое, волосы расчесала и заплела в тугую косу, избавилась от той косметики, с которой не справился душ. Нанесла немного духов (благо, флакончик всегда лежал у меня в сумочке) за уши и в основании шеи.

Наконец, выдохнула.

– Алиска! Ей-богу, сколько можно копаться?!

Да иду я, иду… Хоть коленки дрожат от страха. Ёлки зелёные, что я творю? Что творю?

Я вышла из ванной, и Улька, увидев выражение моего лица, тут же всплеснула руками.

– Ну, что опять стряслось?

Я виновато вздохнула.

– Алис?

– Стыдно, – шёпотом покаялась я. – Веду себя, как… шлюха.

– Фу! – Павлик скривилась. – Словеев каких нахваталась. Во-первых, не шлюха, а фея любви…

– Жрица.

– Что?

– Жрица любви, правильно говорить.

– Фу! – Павлик поплевала через плечо. – Какая из тебя жрица. Тебе ж в ветреную погоду кирпичи к ногам привязывать надо, чтобы в небо не унесло…

Я заподозрила, что в «слово» жрица Улька вкладывает какое-то иное значение. И, надо сказать, не в первый раз. Помню, как ещё в школе она упорно писала слово живот через «е», невозмутимо утверждая, что всё верно, потому что проверочное слово «жевать».

– Не, Алиска. Ты не жрица. Ты мотылёк. Ночная бабочка, которая, не боясь обжечь свои тонкие крылышки летит на огонь этого козла из шестого номера, даже не замечая, что вокруг есть гораздо более достойные представители мужского пола.

– Звучит так, будто я полная дура, – мрачно заметила я.

– Зато дура романтичная, – согласилась подруга. – Шуруй давай на второй этаж. И если вздумаешь спуститься с девственностью в трусах, я с тобой неделю… нет, две… нет, год разговаривать не буду!.. Свет выключу, когда ты поднимешься. Свечку дать?

– Не надо. Боюсь крылышки раньше времени обжечь.

Улька заржала, а я шмыгнула носом и стала подниматься.

Конечно же подруга, не дождалась и вырубила электричество, пока я ещё была на лестнице. И сразу же стало темно и холодно, как в гробу. Парадоксально, но пока горел свет, я не замечала зверский сквозняк, гулявший по коридорам мотеля...

Передёрнув плечами и порадовавшись, что вместо свечи у меня был фонарик в мобильнике, я посветила вокруг себя и совсем не удивилась, обнаружив дверь номер «6» по правую, а не по левую руку. Улька не меняется. Она ещё в детстве право от лева не отличала...

Выдохнув, я постучала в дверь.