Поймать балерину - стр. 17

Платили в труппе мало, поклонники, цветы и вознаграждения  доставались приме и еще паре известных танцовщиц, а нам, второму составу, оставалось довольствоваться глупыми выкриками с галерки про длину ножек. 

Примерно через полгода очарование новизны поблекло, и я поняла, что никакой перспективы здесь для меня нет. 
Но останавливаться, все бросать и ехать обратно в Руан   не собиралась совершенно. 
Продолжала стараться, работать, оставалась после репетиций, чтоб дополнительно прогнать спорные моменты. 

Жить было непросто, но я делала то, что хотела. И получала уже от этого удовольствие. 

Хотя, минуты слабости, конечно, случались. 

И вот в один из тяжелых вечеров, когда за окнами моей маленькой комнаты шуршала золотая осенняя листва, я сидела, опустив невероятно болящие ноги в таз с прохладной водой и слушала Артура, в очередной раз пришедшего без приглашения. 

Мне было настолько грустно,  больно  и тяжело… И Артур, с его теплыми умоляющими глазами неожиданно показался тем самым, кто утешит, кто поможет… Просто по голове погладит, Иисусе! Хоть немного ласки, хоть чуть-чуть тепла!

Я улыбнулась ему, и Артур, немного помедлив, аккуратно достал мою ногу из воды, уложил себе на колени и принялся массировать, поднимаясь пальцами выше и выше. Его опытные руки дарили такое блаженство, что я не смогла сопротивляться. 

Не захотела. 

Он шептал, что давно любит меня, пока нес в постель, и я не хотела даже думать, как давно. 
Раздевал, и руки у него дрожали. А мне было жарко и приятно. И хотелось, чтоб это длилось как можно дольше. 
Желание тепла, внимания, поддержки было настолько сильным, что я и не задумалась о последствиях. Просто отключила голову, отдаваясь своему первому мужчине так, как ему хотелось.

Утром, традиционно, пришло протрезвление. 

Артур лежал рядом и рассуждал о том, что нам надо пожениться, и , наверно, поехать в Руан, к моим родителям,   за благословением…

А я думала о том, что не хочу ничего менять. Хочу танцевать , совершенствоваться и потом, возможно, поехать в Россию, попытать удачи в знаменитой труппе Императорского театра. 

Я сказала ему об этом. 

И получила первый в своей жизни скандал с выяснением отношений. 

Артур почему-то считал, что теперь я обязана во всем его слушаться и что наше совместное будущее предопределено. 

- В конце концов, век танцовщицы короткий, - запальчиво заявил он, исчерпав все доводы, - через два года на тебя уже никто и не посмотрит! Перестанут приглашать даже на подтанцовку! 

- Но Павлова…

- Ты – не Павлова! Пора забыть уже про эту блажь!