Пойма - стр. 43
Сказать по правде, он меня пугал. Никогда я не видал настолько дряхлого старика, и уж точно не в подобном положении – чтоб без ног, да ещё в таратайке на свинячьем ходу.
Белый мальчишка, который шёл наравне с дедом, представился:
– А меня Ричард Дейл зовут. В пойме живу.
Думаю, этот Ричард Дейл был чуть старше меня. Скулы тонкие, губы пухлые и пунцовые, а такие носы, какой был у него, мы в те годы кликали римскими. Иные умники, бывало, острили: «Ну да. Ещё бы, торчит посреди лица, будто римская свеча».
Я сказал, что тоже живу в пойме, объяснил, где именно. Его часть поймы находилась на противоположной от нас стороне. Сама местность называлась Песчаной поймой: в отличие от наших краёв, богатых красной глиной и бурой почвой, там у них попадался всё больше белый песок.
Цветной мальчишка назвался Абрахамом. Выглядел он очень бодрым и деятельным, как будто нахлебался кофе и ждёт, что вот-вот случится что-нибудь значительное – например, налетит торнадо, грянет наводнение или свалится прямо под ноги сундук, набитый деньгами.
Были мы все примерно одногодками, все быстро начинали скучать и немного устали от общества взрослых – стоит ли говорить, что мы тотчас же закорешились?
Абрахам сказал:
– А у нас с Рики карты с голыми тётками есть!
– Только вот они не с собой, – поспешно добавил Ричард, чтобы я, чего доброго, не попросил выложить их для ознакомления.
– Ага, – разочарованно протянул Абрахам. – Они в штабике на дереве, а это отсюдова совсем не близко. А ещё у нас негробойки есть. Я вот в консервную банку с тридцати футов попаду, спорим?
«Негробойкой» называли самодельную рогатку из язычка ботинка и куска шинной резины на палке. Название это было совершенно обычным, и Абрахам произнёс его, не задумываясь, безо всякого стыда.
– Слышали мы, тама тело мёртвое привезли, – добавил Абрахам. – Женщину какую-то убили.
Я не выдержал:
– А ведь это я её нашёл.
– Ага, конечно, – усмехнулся Абрахам. – Фигушки. Так мы и поверили. Кому другому лапшу навешивай!
– А вот и правда! Там мой папа щас внутри. Он в наших краях констебль.
– Ну тут-то у него уже полномочий нету, – вмешался дед в таратайке на свинячьем ходу. Слышал старый, как оказалось, вполне себе прилично. Я подумал: а ведь, поди, слышал он и то, как мы разговаривали про те карты с голыми тётками, и смутился.
Ричард Дейл сказал:
– А это у нас дядюшка Фараон. Ноги ему отрезали – это после того, как разодрал их дикий кабан. А кабана-то звать Хрюндель Джесс. Только это не дикий кабан. Этот – очень даже домашний.
– Очень жаль, – обратился я к старику.