Пояс Ориона - стр. 7
Герман заглушил работающий двигатель в красной машине, сунул в карман ключи. Сразу стало очень тихо, как и положено зимой в деревне. Он захлопнул дверь и пошёл к дому, продолжая на ходу оглядываться.
– Не нравится мне всё это, – пробормотала Тонечка. – Что-то здесь не так…
Большой лохматый пёс выбрался из будки, за ним тащилось сено, как видно он спал на нем, отряхнулся и вопросительно брехнул.
Тонечка оглянулась:
– Ты мой хороший! – сказала она псу. – Что-то у тебя вид заспанный! Ты охранный пёс или нет?
– Тонечка, давай за мной!
– Я иду, иду!..
В дом вели двойные двери, по виду старинные, на поверку оказавшиеся новомодными – металлические, с тяжелыми хромированными задвижками, почти банковские.
Тонечка недоверчиво посмотрела на двери. Видимо, повар чего-то боялся. Или это его жена, звезда шоу «Любит – не любит», боялась?..
– Кондрат, алё! – проорал Герман из прихожей. – Ты где?!
– Осторожней, Саня, – отозвался из глубины дома больной голос, который Тонечка сразу узнала. – Иди кругом, прямо не ходи!
Александр Герман замер на пороге комнаты, мельком оглянулся на Тонечку.
– Тоня, иди в машину, – велел он.
Но она уже заглянула, конечно.
Большая комната на три окна была разгромлена, словно в ней дрались стенка на стенку. Пол усыпан битой посудой и какими-то круглыми деревяшками – Тонечка не сразу сообразила, что это ножки от стульев. На светлом ковре, сбитом в сторону, тёмные пятна, много. Неровные, острые, страшные осколки стекла возле старинного буфета, из которого выбиты дверцы, закапаны чем-то красным. Кровь? Ветер колышет занавеску на распахнутом окне, на подоконнике перевернутые цветочные горшки, батареи засыпаны землёй.
– Кондрат, мать твою!
– Я здесь, на кухне.
Большая комната была разделена на две условные части – кухню и столовую, и та часть, где располагалась кухня, тоже имела выход из прихожей.
Возле гигантской плиты стоял высоченный мужик в тельняшке. Рыжая всклокоченная борода словно светилась в полумраке на фоне бледного, в голубизну, лица.
– Что тут было?! На тебя напали?!
Мужик пожал плечами и бородищей показал на Тонечку:
– Ты зачем её привёл?
Герман оглянулся. Тонечка ещё ни разу в жизни не видела, чтобы её муж был так растерян. И напуган.
– Кого?..
– Мы вместе приехали, – выпалила Тонечка. – Такси долго бы ждали, пришлось мне за руль садиться.
– Уезжайте, – сказал рыжебородый с трудом. – Сань, выпроводи её. Нечего здесь делать.
Но Герману было не до Тонечки.
– Ты что натворил, Кондрат?!
– Или кто натворил? – встряла Тонечка.
– Не знаю. Я проснулся… так уже было. А я ничего не помню!..