Пояс Ориона - стр. 18
…Возможно, он слишком на неё давит, но деньги нужно зарабатывать изо всех сил, каждую минуту, не делая никаких поблажек, не позволяя расслабляться ни себе, ни окружающим, близким и далёким!..
«Я так не могу, – жалобно говорила Тонечка, шмыгая носом после очередного его выговора, – как ты не понимаешь, мне нужно подумать, помолчать, посидеть. Иначе я напишу какую-нибудь ерунду!»
«Ну, ерунду ты в любом случае не напишешь, – отвечал он сердито, – а думать и вздыхать некогда, нужно работать!»
Так у них и не получалось договориться, и это немного беспокоило его. Он никогда не упускал своего и любое безделье считал преступлением, а она качалась в гамаке, играла с собакой, грызла яблоко, и при этом у неё получались лучшие сценарии на современном отечественном телевидении!.. Он не очень понимал, как это ей удаётся, но из такого умения нужно извлекать прибыль, постоянно, ежедневно, а она… в гамаке качается, теряет время!..
Мысль о том, что «лучшие сценарии» как раз и получаются в основном из бездумных качаний в гамаке или созерцания июльских облаков, в голову ему не приходила.
– Са-аш, – сказала Тонечка дурацким голосом, когда он запустил двигатель машины, – подари мне собаку. Пражского крысарика! А?..
– Лучше скажи мне, зачем мы на самом деле едем к Ермолаю.
– Ну и пожалуйста, – Тонечка отвернулась и стала смотреть в окно. – Ну и сколько угодно.
Снег под вечер опять повалил, в свете фонарей густо сыпались крупные хлопья, и многочисленные следы, которыми был затоптан двор, уже замело.
Герман остановил машину у ворот, заезжать не стал. Тонечка распахнула пассажирскую дверь и посмотрела вниз.
Земля была далеко.
– Купил бы приставную лестницу, что ли, – пробормотала она. – Как пить дать, навернусь.
– Подожди, я тебе помогу.
Но она, разумеется, сама выпрыгнула из салона и пошла к калитке. Снег скрипел у неё под ногами.
Герман отчего-то чувствовал виноватым себя, а злился на Тонечку. Это было новым в его жизни – теперь всегда и во всём или почти всегда и почти во всём оказывалась виновата она!
Тонечка осторожно зашла на участок – он казался совсем не таким, как при свете дня, притихшим, настороженным, с глубокими тенями вдоль забора, похожими на провалы в черноту. Со стороны будки забренчало, и выбрался, волоча за собой цепь, кудлатый пёс. Он взглянул на Тонечку, потянулся и зевнул во всю пасть.
– У тебя хозяина забрали, бестолочь, – сказала она псу. – А ты спишь без задних ног!
Пёс вильнул хвостом.
– Саш, как его зовут, я забыла?
– Ямбург. Кондрат его с газовой станции привёз, как раз из-под Ямбурга.