POWER - стр. 20

– Здравствуйте, Игорь Анатольевич, – поздоровалась его секретарша.

– Привет, Катя, изумительно выглядишь. Как всегда.

– Спасибо, Игорь Анатольевич.

Гартман поднялся навстречу Громову.

– Как тут не соскучиться, – проскрипел он, принимая объятья старого компаньона.

Гартман был внештатным юристом Громова, привлекаемый последним при возникновении спорных ситуаций, посвящать в которые свое юридическое управление, выделенное в отдельную компанию, он по тем или иным причинам, не хотел. Гартману шел восьмой десяток, у него была своя юридическая фирма, которую он уже полностью передал своему сыну, отойдя от дел. Он стоял у истоков империи Громова. В 1992 году он, будучи доктором юридических наук, начав с консультаций, оказался в штате первой фирмы Громова, состоящей из десяти человек. И благодаря Гартману и его знакомствам с представителями банковской элиты в первые годы своей коммерческой деятельности Громову удалось удержаться на плаву.

– Коньяку? – предложил Громов, когда они закрылись у него в кабинете.

– Нет, Игорь, я окончательно и бесповоротно отказался ото всех вредных привычек, коих в моей жизни было предостаточно.

– Цепляешься за жизнь? – пошутил Громов.

– С годами ее начинаешь ценить и благодарить бога за каждый подаренный им день, за каждый миг, позволяющий твоему сердцу биться.

– Уверяю тебя, Ефимыч, ты всех переживешь, не смотря ни на что. Ну, а я с твоего позволения пригублю.

Николай Ефимович взглянул на часы.

– Судя по тому, что коньяк в твоем бокале заискрился в половине двенадцатого, твои дела не так хороши, как хотелось бы? Я уже и не помню, когда ты обращался ко мне за советом в последний раз. Я даже не поверил, услышав твой голос по телефону. Рассказывай, что стряслось?

Громов опустился в кресло, поставив перед собой на журнальный столик бутылку коньяка. Он залпом осушил бокал и поставил его туда же. Он молчал.

– Игорь, – тихо сказал Николай Ефимович.

– Сейчас. – Громов взял трубку, набрал приемную. – Катюш, сообрази лимончик, пожалуйста. Хорошо, можно и сыра. Сейчас. – Он налил еще.

– Игорь?

– Все хорошо, Ефимыч. Мне просто скучно.

– Я тебя не понимаю.

– Хандра… Я не знаю, чем заняться. Механизм моей машины так настроен, что я ей уже не нужен. Я просто выгребаю прибыль и… мне скучно.

Николай Ефимович пристально смотрел на старого приятеля.

– Вчера вечером я решил прогуляться по городу и ощутил полное отсутствие ощущений. Полное отсутствие чувств! Толи весна никак не начнется, толи я уже не могу ее распознать. Я остановился в саморазвитии. Я так стремился к совершенству, я так старался самосовершенствоваться, что мне все опостылело. Я потерял что-то очень важное, что-то неуловимое, но важное. Возможно, я ощутил, сам того не подозревая, что этого чего-то важного у меня и не было никогда. Три жены и ни одного ребёнка. Может, в этом дело? Это я так подумал сначала. Внимательно рассмотрел модель, проанализировал ситуацию, все ситуации и со всех сторон, и пришел к выводу, что дело не в этом. После, я проанализировал всё, но так ничего и не обнаружил. Я бродил по городу до трех часов ночи. Без охраны. Я даже чуть не заблудился. Я давно без охраны. Она мне ни к чему. Так вот, я оказался сам себе загадкой. Я пытался убедить себя в том, что все, что мне нужно, у меня уже есть, а значит…