Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах - стр. 94
Читал книгу Сергеева-Ценского «Севастопольская страда», главу «Бой на Алме». Командующий армией князь С. не только стар, но и отстал от современных ему военных достижений, и к тому же гордый и упрямый чудак, хитрец и тупица, операцию проиграл. ‹…›
В 9:30 сдал дежурство. На завтрак лапша, но мало. Проверил общежитие ремесленного училища. Трупы убрали, но сегодня умерли еще два ученика. Истощенные и ослабевшие ребята говорят: «И мы скоро отправимся на Смоленское». Грязь еще вся на месте.
Видел профессора Дмитрия Ивановича Дейнеку, встретились по пути в университет. Я его узнал сзади по обуви. На ногах резиновые галоши из автошин, обмотки. Сам профессор смахивает на трубочиста, закопчен, руки землистого цвета, пальто крайне неприглядно.
Посетил Институт им. Крупской. Студентов нет никого, преподавателей тоже. Все дела вершит Циля Соломоновна М-ва, она одна на всех ролях: и секретарь, и декан, и директор. Одним словом, аппарат в полном составе. ‹…›
Обед сегодня шикарный: щи со свежей капустой, котлета и каша. Чувствуется продовольственное улучшение. Дышится свободнее. Получил в счет февральских норм 300 г сахарного песку. Ура! Пью сладкий чай.
Да, совсем забыл о важнейшем событии – изменении организации быта. Вечером 13 февраля мы организовались в коммуну на десяти квадратных метрах. Члены: я, инструктор райкома Соболева и секретарь партбюро из местной организации – ее фамилию и имя пока еще не успел запомнить.
Вечером состоялось устройство нашей зимовки: достали охапку дров, да и я увел ящик со двора райкома. Истопили печь и приготовили похлебку из двух порций каши, взятой мною из столовой по талонам. Наладил освещение. Были обнаружены две банки мастики для натирания полов. Оказалось, что она прекрасно горит – вот счастье и богатство. Крышка от банки из-под варения заменила лампу. Шнур от гардины – фитиль, крышка от чайника приспособлена для регулирования пламени. Освещение получилось чудесным. Зашумел самовар. Льняное масло, три-четыре ложки, использовали для поджаривания хлеба. Ужин получился мировой: по тарелочке похлебки, печенье из хлеба – объедение, чай из кипящего самовара. Тепло, копотно, но уютно и не тоскливо. Дамы спят на кровати вдвоем, а я на диване. Спал спокойно, если не считать вставания каждый час по делам выжимки или откачки излишней жидкости. В 4 часа собрался на дежурство.
На следующий вечер ужин снова удался на славу: кофе с сахаром, суп гороховый с сухарями и печенье на том же масле. Наступает ощущение сытости. Был новый деликатес – жженая соль – черный порошок с привкусом яичного желтка и запахом аммиака.