Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах - стр. 60
7 февраля 1943 года
Последние дни вьюжные. Ветер ревет вокруг дома и швыряется снегом. Пишу монтаж для заводской самодеятельности к 25-й годовщине Красной Армии. ‹…›
На заводе холодно. Провожу измерения при минус 9 градусах. Пальцы стынут.
13 февраля 1943 года
О эта чертова дюжина! Всегда это число меня связывает с военными хлопотами. Вчера на заводе отобрали военный билет и паспорт. Сегодня явился в военкомат. Оштрафовали на 100 рублей и задерживают паспорт. Оказывается, я должен был встать на воинский учет еще и в милиции, помимо военного стола на заводе. Этот новый порядок до сей поры был мне неведом. В результате столько хлопот.
Сегодня целый день рыскал по городу, и еще на понедельник хватит. Брони у меня нет, и поэтому надо ожидать повестки. Не исключена возможность, что скоро надену погоны и пойду добивать фрицев.
Позавчера приезжала мать. Ей сообщили, что я болен и лежу в больнице. Много пережила старуха. Это был сюрприз со стороны ее родственницы. Мать привезла продуктов, сообщила о гибели Александра при прорыве блокады.
В последнее время задержался с монтажом и на заводе работы много. Военные хлопоты меня удручали, известий нет ни от кого. Больше в жизни писать по заказу не буду! Черт меня дернул связаться с этим литературно-музыкальным монтажом. Срок короткий, а времени нет. Последние дни опять оттепель, как в марте. Трамваи ходят из рук вон плохо. В столовых тоже все по-старому – ералаш. Хочется спать. Время девятый час только, но устал, как солдат после боя, а надо заканчивать халтуру, глаза совсем смыкаются. Город обстреливают почти каждый день, но вести с фронтов радуют, согревают, думаю, что к осени война закончится. Оброс бородой, некогда побриться даже.
14 февраля 1943 года
Поздний вечер. Ветер за окнами. Целый день сидел за столом. По пути в столовую зашел в дом, где жил Анатолий Муравьев, узнал радостные вести – все живы. Мать эвакуировалась в Кировскую область. Анатолий в Москве, и слухи ходят, что скоро приедет. Лев был в госпитале, заходил неделю назад. В квартире живет женщина. Вещи целы. Над дверью надпись мелом: «К Щепкиным». Была тревога, смотрел в окно, как улетал «Юнкерс» от наших ястребков. Зенитки яростно лаяли, устал как черт с этой черной неблагодарной работой. Написал стих о заводе. Передают «В последний час»: взяли Ростов-на-Дону, Ворошиловград, Красный Сулин. Радостное известие.
15 февраля 1943 года
Германские вандалы совсем с ума сошли от черной ярости. Бешено обстреливают город. Дом трясется как лист осиновый. Току нету. Радио молчит: перебиты провода, если не хуже. Трамваи встали. Сегодня солнечный день, похожий на весну, и весь день грохочут разрывы тяжелых снарядов и шрапнели.