Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах - стр. 50
13 августа 1942 года
Тоскливо, пустынно, безрадостно, тихо, безжизненно стало на родной Охте. На улицах и в садах, на газонах и клумбах вместо зеленой травы и пышных цветов растут капуста, брюква, свекла, турнепс и другие овощи. В городе не видно цветов, не слышно смеха и песен.
Народу в городе осталось немного. Выглядят прохожие и проезжие неплохо. Зелень их поставила на ноги. На лицах нервозность и забота. Кажется, войне не видно конца. И все боятся новой зимы.
Трамваи еле ползут, уцелевшие заводы едва дышат. Город устал, постарел за время войны. Так много ран нанесено ему, но красоты еще не утратил. Стоит, как старый богатырь, весь в шрамах, морщинах, но готовый сразиться с врагом.
У берегов Невы стоят боевые корабли, замаскированные, но настороженные. На базарах вместо цветов продают ботву, прикуривают от солнца с помощью увеличительного стекла, в ходу самодельные зажигалки, женщины на остановках просят оставить покурить. Мертвецов чаще возят в гробах, но и смертность заметно уменьшилась.
Продуктовую норму не увеличивают и качество падает. О Ленинграде, похоже, стали меньше заботиться, не до него. Немцы подошли к Краснодару. ‹…›
Нина уходит в армию, чтобы быть с В. вместе. Я с ней очень мало говорил, да и, собственно, говорить не о чем. У нас теперь ничего общего нет. К тому же у нее медовый месяц, а у меня траурное полугодие. ‹…›
23 августа 1942 года
15-го у меня была Аня С. Она пробыла целые сутки. Вспоминали свои лучшие годы. Вечером раздобыли немного водки. Выпили. Не спали до четырех утра. Она сидела на моей кровати. Хочет соединить свою жизнь с моей… Я чуть было не решился… Ходили в лес, целовались, как влюбленные. У обоих клокотала страсть. Договорились встретиться 28-го в городе. Она неосторожна в словах, сказала Нине, что выйдет за меня замуж. Между ними тайная вражда… Вечером посадил ее на машину и отправил в город, а позднее у нас был накрыт стол и много вина и гостей человек пять. У меня было на редкость веселое настроение, я читал стихи (правда, сквозь слезы) и много пил. Но вел себя прилично. Потом ушел в сад и там быстро уснул. Утром болела голова и ничего не делал…
16 сентября 1942 года
14-го перебрался из Коркина[10], где я более двух месяцев прожил почти беззаботной жизнью, в свою комнатку в Лесном. Приехав на место, тотчас же отправился в жакт. Управхоз новый. Молодая деловая женщина. Она меня с места в карьер взяла в оборот. Через пятнадцать минут я уже учился ремеслу стекольщика. Ленинград готовится к зиме. Запасается дровами, остекляет окна.