Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах - стр. 103
14 июля 1942 года
Вызывают на работу в военную прокуратуру. Снова предстоит сменить пост на военную работу. Ну, Саша, будь настойчив, терпелив и не щади врагов.
15 июля 1942 года
Оформил расчет в райкоме. Завтра перехожу на новую работу. Старые товарищи, жаль с вами расставаться. ‹…›
Меня ожидает на новом посту сложная работа. Приказ партии для меня – закон жизни.
16 июля 1942 года
Весь день ушел на оформление. Ровно в 10 часов был в отделе кадров, через 10 минут получил мандат. Как и всегда, для того чтобы получить талоны на питание, потребовалось столько формальностей, что слабый может с ног свалиться.
Сначала поехал сменить карточки на форму 7, затем интенданта на месте не оказалось. Значит, завтра придется питаться тем, что бог подаст. Устал хуже, чем от работы. И когда эти хозяйственники будут работать без волокиты, научатся заботиться о людях.
18 июля 1942 года
Весь день на новой работе. С питанием не ладится: завтрак и обед в райкоме. Далеко ездить.
Очная ставка. Свидетели запаздывают, а время не ждет. Обвиняемый – тертый пройдоха. У него все заранее продумано и взвешено. Охотно говорит о вещах, не решающих дело, и упорно отказывается от главного. Где выгодно – переходит к уловкам, разыгрывает простачка. Использует каждый повод для того, чтобы доказать свою «честность».
Следователь опытный, прокурор немного волнуется, демонстрируя свое возмущение наглой ложью обвиняемого.
19 июля 1942 года
В 11 часов начался допрос свидетеля. Допрашиваемая избрала тактику опытного врага. На вопросы по существу отвечает: «Не знаю», «Не помню», «Я человек темный».
Однако многословна, хорошо помнит события, не имеющие непосредственного отношения к делу. Хитрит, виляет, врет и путается. Не помнит год, но хорошо помнит, что за два года до этого она вышла замуж за обвиняемого. Не знает месяц и время, но прекрасно знает, что событие произошло за два-три дня до Троицы. Не помнит продолжительность времени, но хорошо помнит, что начало совпало с прополкой, а конец – с окончанием прополки свеклы. Не знает, где была она и что делал ее муж, но хорошо знает, когда строили дом, когда жили в доме помещика. Мужа называет гадом, но аккуратно носит передачи. На допрос пришла с узелком для передачи.
Двуличие, ложь, притворство беззастенчивые. Нужны выдержка, спокойствие, громадная сила воли, терпение, терпение и еще раз терпение, чтобы подобную мразь уличить, заставить признать и подтвердить факты, от которых уйти нельзя.
Трудная, но благородная работа. Чтобы вырвать жало у змеи и обезвредить яд, нельзя действовать, чтобы змея притворилась сдохшей, а яд отравил жертву. Нужно сначала обезвредить гада, а затем уничтожить его. Меч революции беспощаден и бьет верно и без промаха.