Повседневная логика счастья - стр. 24

– Да уж, – кивнул Эй Джей.

По дороге домой Майя непрерывно рыдала, меняя тональность от воя новогодней дудки до рева пожарной сирены. Эй Джей сообразил, что девочка проголодалась, но вопрос, чем кормить двадцатипятимесячного ребенка, поставил его в тупик. Он оттянул Майе губу, чтобы посмотреть, есть ли у нее зубы. Зубы были, и она попыталась ими воспользоваться, чтобы укусить его за палец. Набрав в Гугле: «Чем кормят ребенка двадцати пяти месяцев?» – он выяснил, что дети в этом возрасте обычно едят то же, что родители. Откуда было Гуглу знать, какой дрянью питался Эй Джей. Холодильник у него был забит готовой быстрозамороженной едой, по большей части перченой. В поисках помощи он позвонил свояченице.

– Исмей, прости, что беспокою, – произнес он в трубку. – Ты, случайно, не знаешь, чем кормят двадцатипятимесячных детей?

– Зачем тебе? – сдавленным голосом спросила она.

Эй Джей объяснил, что ему в магазин подбросили ребенка, и Исмей, немного помедлив, обещала приехать.

– Уверена? – спросил ее Эй Джей. Исмей была на седьмом месяце беременности, и ему не очень хотелось ее тревожить.

– Уверена. Молодец, что позвонил. Величайшего писателя всех времен и народов нет в городе, а у меня все равно последние пару недель бессонница.

Не прошло и получаса, как на пороге появилась Исмей с пакетом домашней стряпни: овощами для салата, лазаньей с тофу и половиной яблочного крамбла.

– Больше ничего не успела, – сказала она.

– Да что ты, все отлично, – похвалил ее Эй Джей. – Моя кухня плохо приспособлена.

– Твоя кухня – это место преступления, – не согласилась она.

При виде Исмей Майя заплакала.

– Наверное, по маме скучает, – предположила Исмей. – Может, я похожа на ее маму?

Эй Джей кивнул, хотя ему показалось, что Майя просто испугалась. У Исмей была модная стрижка, благодаря которой ее ярко-рыжие волосы колючками торчали в разные стороны, светлые глаза, бледная кожа и длинные тонкие руки и ноги. Черты ее лица были чуть крупнее, а движения – чуть резче, чем нужно. Беременность сделала ее похожей на похорошевшего Горлума. Она могла напугать ребенка одним своим хорошо поставленным голосом, наполнявшим собой все помещение. За те пятнадцать – или около того – лет, что Эй Джей знал Исмей, она, по его наблюдениям, постепенно менялась, как меняется стареющая актриса, начавшая с Джульетты, перешедшая к Офелии, потом к Гертруде и, наконец, к Гекате.

Исмей поставила разогревать лазанью.

– Покормить ее? – предложила она Эй Джею.

Майя посматривала на нее с подозрением.

– Не надо, я сам, – отказался он и повернулся к Майе: – Ты умеешь пользоваться ложкой и вилкой?