Поводырь: Поводырь. Орден для поводыря. Столица для поводыря. Без поводыря (сборник) - стр. 76

Вместе с просветлением в глазах пришло четкое понимание того, что именно и как я должен сейчас сделать. И мне это нравилось.

Пауза затягивалась. Купцы потели, но не двигались с места. Я стоял перед ними, еще одну долгую минуту стоял и молчал. А потом прошипел сквозь зубы. Тихо и зловеще:

– Встать, бл… толстопузые!

Зашелестели по рядам вздохи, взвизгнули предатели-стулья. Потом из первого ряда, кряхтя и упираясь ладонями в коленки, поднялся жилистый старик. Пробил плотину. И уже в эту маленькую дырочку ухнул весь пруд. Задвигались, заскрипели ножками о паркет отодвигаемые кресла. Вспыхнули искрами богатые меха. Вся эта толпа, вся наряженная словно новогодняя елка человеческая спесь, поднялась на ноги.

– Молчать и слушать, – продолжал я голосом мудрого удава Каа. Заметил – действовало. Что-то все-таки есть общего у психологии толпы с теми мартышками – бандерлогами из киплиговских джунглей. – Я пришел сюда, чтобы поведать вам, как мы станем жить дальше. Что при мне будет хорошо и мной будет поддерживаться, а что дурно и за что карать стану жестоко. Но вы, собравшись в гурт, становитесь баранами, а со скотом мне говорить не о чем…

Рванул из кармана список.

– Купец Ерофеев?

– Здеся, ваше превосходительство, – тот самый старик из первых рядов. Кто бы сомневался.

– Через два часа быть у меня в гостинице…

Не ждал согласия. Не появятся сами, приведут под конвоем. Земский судья смеяться по ночам станет, спать не сможет – столько я ему дел заведу. Уголь копать тоже кто-то должен.

– Шкроев?

– Тута, господин губернатор.

– В шесть часов пополудни. Мясников?

– Да, ваше превосходительство?

– Завтра. Девять часов утра. Куперштох?

– А-а-а?

– Хрен – на! Завтра. Одиннадцать часов! Все, кого не назвал, но имеющие что мне сказать… испрашивайте аудиенции в установленном порядке. А теперь… пшли вон, бараны!

Пришлось ждать, пока расфуфыренные богатенькие буратины покинут помещение. Хорошо, Безсонов понимает намеки. Подмигнул, мотнул подбородком в сторону сгрудившейся возле выхода выставки меховых изделий. И вот уже скалящиеся казачки нагайками и пинками подгоняют упирающееся стадо. Не часто мальчикам доведется покрасить забор… Мои «овчарки» особо не стеснялись…

Господи! Хорошо-то как! Птички чирикают. На корявой ранетке хохлатые, похожие на попугаев свиристели переговариваются. Солнышко светит. Снег пахнет влагой – верный признак – весна близко. Еще холодно. Еще зима, но скоро, совсем скоро вся эта белая мерзость исчезнет, превратится в веселые ручьи и скучные лужи. А потом трава. Жизнь. Экологически чистая жизнь.