Поводок - стр. 1

© Игорь Ревва, 2021

ISBN 978-5-0053-8353-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вы вот мне всё: «дедушка», «дедушка». А ведь дедушки – они тоже разные бывают. На одного нахвалиться не можешь, а иного и в глаза б не видел. Особенно если дед этот из Пустынной Долины в Сиузских горах. Про Пустынную Долину-то вы все, думаю, слышали. Как это – нет?! Ну, я вам тогда и о ней тоже как-нибудь расскажу, потому что долина та интересная и вполне заслуживает отдельной истории. Но сейчас, чтобы не отвлекаться, вы просто запомните, что есть такая в Сиузских горах. И даже что-то вроде дороги туда ведёт; хотя, какая там дорога – недоразумение одно. Это вот если от Касиора прямо на восток идти, то сразу за городской окраиной увидите вы Гиблую Канаву. Она и правда на канаву похожа или, скажем, на русло высохшего ручья. Но это просто так кажется, а на самом деле никакая это не канава – самая настоящая дорога. В дождь, конечно, она и правда немало воды собирает, не хуже любой канавы. И даже не воды, а грязи, сора и дрязга всякого; так что название «гиблая» к ней в ту пору очень даже подходит.

Но «гиблость» этого места вовсе не в том, сколько там дряни скапливается, а в том, что ведёт эта канава-дорога на восток, прямо к Сиузским горам. И протоптали её те, кто в горы ушёл, а их – ох, как много было! И все – только в одну сторону, обратно оттуда никто ещё не воротился. Кроме одного старика, о котором я сейчас расскажу и которого вам лучше бы никогда не повстречать.

Топтать Гиблую Канаву начали в те времена, когда на острове Талод ещё пылал Неугасимый Маяк. Колдунам тогда приходилось тяжко, да и вообще силами Ордена Следящих магия в Межгорье напрочь изведена была. Крохи только какие-то остались, хотя и были те крохи самыми крепкими, самыми неистребимыми.

Все знали не только что Неугасимый Маяк – дело рук бессмертного бога и подружки его, ведьмы с Риифорских болот, но и что всесильная парочка эта обитала в южной части Сиузских гор, недалеко от места, где скалы выходят к самому морю. Вроде бы там есть пещера, в которой они и жили. А уж про чудеса, какими та пещера прям битком набита, такого порою рассказывают, что только слушать да удивляться.

Врут, конечно. Откуда бы им это всё знать, если обратно никто не вернулся? Ну, кроме того самого старика… Не знаю уж, как ему удалось Пустынную Долину пройти, да ещё дважды – туда и обратно…

Короче говоря, сказки о пещере бессмертного ни для кого секретом не были. И всегда находились отчаянные головы, которым недоставало ума махнуть на эти истории рукой. Да и то сказать: когда в человеке искорка магическая тлеет, то тут хоть Маяк, хоть Орден, хоть бей-жги-казни его – ничто не поможет. Это ведь как любовь… да это и есть любовь-то, если подумать! Только не к девушке-красавице, а к магическим тайнам, к ворожбе. И не умея противиться этой своей любви многие отправлялись искать пещеру. Но никто так и не отыскал, потому что пересечь Пустынную Долину невозможно. И все о том знали. Но продолжали идти – любовь!..

Объявились в Касиоре у нас как-то двое незнакомцев, судя по одежде и выговору либо из Лиета, либо из самого Андиоара. Из вещей с собой – один мешок. Одеты кое-как. А вот кони у них были хорошие; многие, кто их видел, сразу подумали, что краденые. А уж когда приезжие начали коней на продажу предлагать, да за цену, менее чем смешную, тут уж и полные дураки смекнули, что это за лошадки-то. Хотя сами приезжие на конокрадов похожи были не очень, а если по речам судить, то и вовсе за учёных можно было их принять, или за студентов каких.

Короче говоря, продали они коней какому-то пастуху из Акары. И хорошо, что из Акары, потому что тот живенько так засобирался и уехал домой, вместе с лошадками своими сомнительными. Уехал, и не узнал, что эти двое принялись по кабакам осторожные такие вопросы задавать насчёт проводника. А проводник-то им нужен был в Сиузские горы. То есть, просто отправиться туда хоть по той же Гнилой Канаве студенты эти не желали; подавай им, значит, проводника. И уже не таились они даже особо-то; то ли по дури своей, то ли от волнения сильного, а порой и долетал от их стола разговор о колдовстве, о волшебниках и заклинаниях.