Повитуха из другого мира. Я (не) твоя пара, дракон! - стр. 10

Я кипела от негодования. Насколько же нужно было быть глупой, чтобы верить обманутым и ревнивым бабам? Ржание лошадей вывело меня из состояния тихого бешенства, в которое меня погрузил короткий разговор с соседкой. Уф, хорошо, что память тела не подвела. Передо мной возвышалось большое здание конюшни с распахнутыми широкими и высокими воротами. Приятный прохладный ветерок сменился ароматами жизнедеятельности коней, отчего я зажала рукой нос.

Лошадиное ржание доносилось отовсюду, в проёме виднелись два ряда стойл. В них бесновались прекрасные лошади разных мастей. Я заворожённо смотрела на них, не решаясь ступить внутрь. Когда-то в далёком детстве я мечтала научиться ездить верхом. По мере роста пришлось принять то, что этому никогда не бывать. Курсы верховой езды были не по карману маленькому ребёнку, а бабушка не желала вкладываться в мои увлечения, считая блажью. Став взрослой, мечта вообще испарилась, раздавленная грузом учёбы и ответственности.

Все деньги, с трудом заработанные на написании курсовых и дипломов, уходили на лекарства. Та, кто больше всех меня ненавидела, оказалась полностью на моём попечении. Будучи на первом курсе, мы узнали о неизлечимой болезни, что поразила бабушкино тело. Она слабела на глазах, превращаясь из пышущей жизнью женщины в немощную старуху. Возможно, мне стоило поверить в силу бумеранга и позлорадствовать. Как же, она столько лет меня изводила и причиняла боль, однако мне было её жаль. Искренне, по-глупому, жаль. Поэтому я терпела до последнего, игнорируя внутреннее желание мести, пока та не скончалась. Уже полгода, как я осталась в полном одиночестве с грузом тяжёлых воспоминаний.

Отбросив тягостные мысли, вошла в конюшню. Рассматривая благородных животных, прошла вглубь помещения, всё ещё зажимая нос. Мне потребовалось время, прежде чем я смогла привыкнуть к запахам экскрементов и мокрой соломы. Из одного стойла выглянул хмурый мужчина в грязной, но добротной одежде. На его голове виднелась соломенная шляпа, уже кем-то пожёванная. Держа в руках лопату, полную лошадиных какашек, конюх слегка улыбнулся. Он первый, кто не стал с ходу бросать в Глорию ненужные колкости и гадости.

– Привет, Гло! Ты сегодня задержалась, – добродушно произнёс конюх, скидывая в тачку содержимое лопаты. Вытерев пот со лба, он улыбнулся уже открыто: – Готова поработать?

Моя соседка встрепенулась, вынырнув на голос знакомого. Внутри зашевелилось нечто неописуемое, словно кто-то хотел забрать у меня что-то. С трудом я запхала это чувство подальше в себя, удерживая контроль. Глория застонала от недовольства, но затихла. То-то же, когда меня за волосы таскали, она не сильно рвалась командовать. Закатав рукава простой рубахи, которая заменяла здесь ещё и бельё, с готовностью кивнула. Знала бы я, чем всё закончится – обходила бы конюшню за километр.