Повинуюсь и слушаю - стр. 28
Детектив Дав чуть опускает стекло и сплевывает горькую слюну. Следом летит окурок, обгоревший почти до фильтра. Сколько ей ещё придется морозить зад? Как сейчас было бы хорошо очутиться в баре у старого Майкла, пропустить пару рюмок виски и кому-нибудь навешать от души добрых плюх.
Чем хорош тот бар – всегда найдутся громилы, которым захочется поиметь худенькую и беззащитную на вид блондинку. Вот только не всегда им успевают сказать, что у девушки есть черные унты по борьбе нанайских мальчиков. Инспектор Джувс с укоризной посматривал на сотрудницу, когда в последствии читал доклады о разбитых мордах и сломанных руках. Она же в такие моменты скользила взглядом по трещинам на потолке его кабинета.
– Детектив, я принес ваше эспрессо, – на соседнее сиденье плюхается Том Бэйб.
Джулиан Дав сначала отнекивалась, когда в напарники ей выделили этого жирного недотепу. Потом начала ругаться и уже в тот момент, когда она была готова перейти к рукопашной, инспектор стукнул ладонью по столу и сказал, что ему надоели её прихоти. Или она кладет значок на стол, или обучает пухлого мерзавца. Отец этого недоразумения был отличным полицейским, жаль, что не дожил всего пару дней до пенсии – подавился пончиком, когда соревновался в поедании на скорость со своим напарником.
– Скажи-ка, Том, тебе нравится работать в полиции? – спрашивает детектив, когда отпивает обжигающую приторно-горькую дрянь из стаканчика.
– Да, детектив. Я хочу быть таким же, как и мой отец, – отвечает Том и разворачивает тройной гамбургер. Он как можно шире открывает огромную пасть, похожую на Тугарский тоннель, и засовывает туда безобразно-калорийное сооружение.
Девушка едва не захлебывается кофе, когда видит, как из гамбургера с другой стороны лезет соус, напоминающий по цвету «детскую неожиданность». Если раньше желудок просил чем-нибудь его наполнить, то сейчас он предпочитает выплеснуть кофейную бурду наружу. Детектив с трудом справляется с желудком и отводит взгляд обратно на особняк.
Если можно представить более мрачное здание, чем заброшенный склеп на проклятом кладбище, то это будет именно особняк Попеску. Фасад его настолько отчаянно требует ремонта, что рассыпается и обнажает кладку, отплевываясь ошметками штукатурки. Словно дряхлый старик вытащил вставную челюсть, бросил её в стакан с отбеливателем и теперь подставляет свету луны беззубые десны. Хищные плети плюща карабкаются вверх, словно стремятся погрести под собой старинную громаду. В крыше видны огромные прорехи, будто над особняком прошел метеоритный дождь.