Повезет в любви - стр. 17

– Арахисовое драже! – крикнула я.

– А. Как инопланетянин.

– Что?

– Сейчас вернусь.

Он открыл дверь и исчез в магазине. Инопланетянин. Что он имел в виду? Кто инопланетянин? Я инопланетянин? Потому что люблю такие конфеты?

В магазине было очень светло, поэтому я видела, как Сет наливает лимонад в огромный пластиковый стакан. Затем он прошел в ряд с конфетами, и, судя по потраченному на поиски драже времени, покупал он их нечасто. Потом он направился к кассе и поболтал с кассиршей-грубиянкой. Казалось, ему она не грубила – смеялась, как и он. Сет легко мог рассмешить, так что меня это не удивило. И вот он вышел и вернулся ко мне. Передал мне упаковку драже и сказал:

– С днем рождения, Мэдди.

Почему‐то от этого простого проявления доброты к моим глазам подступили слезы. Я сдержала их, понимая, что странно плакать сейчас из‐за упаковки конфет.

– Спасибо, – прошептала я.

Он склонил голову набок:

– Ты в порядке?

Я кивнула, хотя на самом деле хотела сказать: «Нет, побудь со мной, пожалуйста, не оставляй меня одну». Между нами, словно разделительная линия, пробегала по асфальту длинная трещина, и у меня возникло желание перепрыгнуть ее, присоединиться к нему на той стороне. Но вместо этого я стала ковырять ее носком фиолетовой балетки.

– Что ты говорил про инопланетянина? – наконец спросила я.

– Ты ведь видела этот фильм?

– А, точно! «Инопланетянин». Фильм. Про маленького инопланетянина?

– Ну да.

– Нет, я его не смотрела.

Сет показал на конфеты:

– Если это твои любимые конфеты, тебе стоит посмотреть его.

Я засмеялась:

– Они мелькают там?

– Да. Их обожает этот маленький инопланетянин.

– Губа не дура.

Сет сел на бампер моей машины и сделал глоток лимонада. Вытянул перед собой ноги и ссутулился. А потом похлопал по бамперу, приглашая меня сесть рядом.

– Не уверена, что он нас выдержит, – с сомнением заметила я.

Он коснулся своего плоского живота.

– Ты на что намекаешь?

– Нет, ты, я…

– Да я шучу, Мэдди.

– Знаю, – сказала я, но щеки все равно покраснели.

Он улыбнулся и встал.

– Подержи секундочку.

Сет передал мне свой большой стакан, подошел к окошку с водительской стороны и начал что‐то рисовать на пыльном окне моей машины.

– Что ты делаешь? – спросила я.

Его палец двигался по стеклу.

– Мэдди – это уменьшительное? – спросил он.

– Да, сокращенно от Мадлен, произносится по‐французски.

– Я понятия не имею, как говорят французы.

– На французском оно пишется как «Мэ‐де-ле-и-не», а произносится «Мадлен»[6].

– А, понятно, очень по‐французски.

Я засмеялась.

– А зачем тебе?

– Просто так. – Он продолжил рисовать или, возможно, писать на моем стекле, но я ничего не видела, потому что было темно и он закрывал его собой. – Почему оно так произносится? – спросил он.