Повести и рассказы. Избранное - стр. 32

Между тем Наталья с Клавдией Ивановной также перешли на кухню и занимались замесом теста на другой стороне стола. Часов около десяти к их честно́й компании присоединились соседка Галина и другая их подруга – пенсионерка по имени Паня.

Всё это время, пока они стряпали пельмени, Максим сидел в своей комнате, делая вид, что занимается подготовкой к экзаменам. Через приоткрытую дверь доносился аромат свежеприготовленного мясного фарша, возбуждая чувство «звериного» голода, не давая сосредоточиться на записях в конспекте. Потом женщины затянули «Рябину кудрявую», при этом громко стуча ложками по эмалированной миске с фаршем, выкладывая его на раскатанные сочни.

– Что, студент, занимаешься? – неожиданно зайдя в комнату для постояльцев, спросила Наталья.

Она прошла в помещение хозяйской поступью, оглядевшись по сторонам. Наталья – женщина дородная, лет сорока пяти, брюнетка, со строгими чертами лица, была абсолютной противоположностью сухопарому Геннадию. Хотя и не сказать, что дама имела избыточный вес, но заметно, что за фигурой она особо не следила.

– Занимаюсь, – ответил Макс.

– Как зовут?

– Максим.

– Послушай, Максим, можно мы тебя побеспокоим?

– В смысле?

– Хотим в этой комнате стол накрыть. А тебя за это пельмешками накормим.

– Хорошо бы конечно, но просто…

– Что просто?

– Ко мне может приехать однокурсница и…

– Так мы и её накормим! – подбоченясь, заявила Наталья.

– Ладно, я не против, сейчас только тетради сложу и пойду во дворе снег посгребаю, а то за ночь намело.

– Вот это я понимаю! Вот это молодец!

****

Снега нынче было в достатке, хоть каждый день убирай. Максим возил деревянную лопату с одного края двора на другой, таким образом, сгребая снег и расчищая пространство. Накопленные горки из снега затем перекидывал в огород через невысокий заборчик.

– Эй, парень, тебя хоть как звать-то? – крикнул с крыльца Геннадий, вышедший в это время на перекур.

– Максим, – ответил студент.

Какое-то время Геннадий продолжал курить, глубоко затягиваясь и выпуская дым.

– Любопытно мне, Максим, как ты тут живёшь? – спросил Геннадий, затушив окурок в специально приготовленной под это дело консервной банке.

– Что в этом любопытного? Пустили, вот и живу.

– Я в том смысле, что бабка Клава уж очень вреднючая.

– Ну, в общем, согласен, с ней тяжело. Но мне пока выбирать не приходится, жить негде.

– Не местный, значит?

– Местный. Просто у родителей тесно, решил съехать на квартиру.

– Ясно, – сказал Геннадий.

Он вытащил вторую сигарету и вновь закурил. Затянулся, выпустил дым, потом поёжился от холода. Поднял ворот своего толстого свитера. Но полностью скрыть под воротником длинную морщинистую шею всё равно не удалось.